Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты

– Кристина! Кристина! – повторял Рауль, и ему казалось, что он слышит в ответ крик девушки через хрупкую перегородку, которая их разделяла. Он как безумный ходил по сцене, терзаемый единственной мыслью: спуститься! Спуститься вниз! В мрачные недра, хотя все входы и выходы подземелья для него закрыты!

Преграда, что обычно так легко отодвигается в сторону, открывая под собой пропасть, куда он неистово стремился, – сегодня этот деревянный настил казался непоколебимым, и двери на лестницы, ведущие в подземелья Оперы, тоже оказались закрыты. С криком «Кристина!» он тщетно бился в двери. Над ним просто издеваются. Считают его несчастным щенком, чей рассудок помрачился.

Предчувствия, одно страшнее другого, как молнии вспыхивали в воспаленном мозгу Рауля.

Очевидно, Эрик, узнав их тайну, понял, что Кристина предала его. Какой же будет его месть? Что осмелится сделать Ангел Музыки, сброшенный с пьедестала? Кристина, оказавшаяся в лапах всемогущего монстра, неужели она потеряна навсегда?!

Рауль вспомнил два странно-зловещих глаза, рассекавшие тьму своим золотым блеском, они напоминали звезды в ночи или же глаза кошки. Ну конечно же! Известно, что глаза некоторых людей-альбиносов, кажущиеся днем кроткими, как у кролика, ночью выглядят как кошачьи.

Да, да, он стрелял вчера, и именно в Эрика! Как же ему не удалось убить его?! И злодей сбежал по водосточной трубе, как это делают кошки или ночные грабители, которые, как рассказывают, по трубе могут взобраться хоть на небо. Нет никакого сомнения, что Эрик собирался предпринять против юноши решительные меры, но был ранен. Видимо, ему удалось спастись и его гнев обрушился на бедную Кристину.

Такие жестокие мысли одолевали Рауля, когда он спешил к гримерной певицы.

«Кристина! Кристина!» Горькие слезы обжигали глаза юноши, когда он открыл дверь и с порога увидел разбросанную по комнате одежду его юной невесты, приготовленную для побега. Почему она не захотела убежать раньше?.. Почему легкомысленно играла с надвигающейся бедой?..

Почему, питая к нему столь возвышенную жалость, бросила в последнем порыве этому демону свой божественный призыв?

Рауль, глотая душившие его слезы, клятвы и проклятия, бросился к большому зеркалу, нажимая, давя на бесчувственное стекло, которое однажды повернулось, чтобы пропустить Кристину в подземелье. Но зеркало, очевидно, повиновалось только Эрику… Или жесты здесь бессмысленны и нужны какие-то особые заклинания? Когда он был ребенком, ему рассказывали о предметах, повинующихся магическому слову.

И вдруг Рауль вспомнил… «Решетка, выходящая на улицу Скриба. Подземный ход, который ведет от озера наверх, на улицу Скриба». Да, об этом говорила ему Кристина! Но увы! В шкатулке, хранившей тяжелый ключ, его не оказалось… И все-таки он помчался на улицу Скриба.

Дрожащими руками он ощупывал снаружи гигантские каменные плиты, ища лазейку, и вдруг увидел решетки… какая из них? Эта или та? Бессильным взглядом он пытался проникнуть внутрь. Там царила глубокая ночь. Он вслушался: какая тишина! Он обошел здание и увидел еще решетки. Это были ворота, ведущие в административный двор.

Рауль побежал к консьержке:

– Простите, мадам, вы не могли бы показать мне решетчатую дверь, да, дверь в виде железной решетки, которая выходит на улицу Скриба и ведет к озеру? Да, в то самое озеро под землей… под зданием Оперы.

– Да, сударь, я знаю, что под Оперой есть озеро, но не знаю, какая дверь ведет туда. Я никогда там не бывала.

– А улица Скриба, мадам? Улица Скриба? Вы никогда не проходили по улице Скриба?

Она расхохоталась. Она просто зашлась от смеха. Выругавшись сквозь зубы, Рауль бросился вниз по лестнице, пробежал через служебные помещения и вновь оказался на освещенной сцене.

Когда он наконец остановился, его сердце было готово пробить грудную клетку. А вдруг Кристину уже нашли? Увидев небольшую группу людей, он обратился к ним с вопросом:

– Простите, господа, вы не видели Кристину Даэ?

Те рассмеялись.

В ту же минуту сцена задрожала под тяжелыми шагами, и в окружении черных фраков появился человек со спокойным и приятным выражением розового пухлого лица, вьющимися волосами и приветливыми голубыми глазами. Администратор Мерсье указал Раулю на прибывшего:

– Вот человек, которому нужно задать ваш вопрос. Разрешите представить вам комиссара полиции Мифруа.

– А, господин виконт де Шаньи! Рад вас видеть, сударь, – сказал комиссар. – Соблаговолите пройти со мной. А теперь скажите, где директора Оперы? Где они?

Поскольку администратор хранил молчание, секретарь Реми взял на себя труд сообщить комиссару, что господа директора заперлись в своем кабинете и еще ничего не знают о случившемся.

– Возможно ли это? Пойдемте в кабинет!

И господин Мифруа в сопровождении все разраставшейся свиты направился в администрацию. Мерсье воспользовался суматохой, чтобы сунуть Габриэлю в руку ключ от своего кабинета.

– Скверный поворот, – шепнул он. – Пойди выпусти на свежий воздух мамашу Жири.

Они подошли к директорской двери, и Мерсье попросил директоров откликнуться, но тщетно.