Призрак Оперы

Мы спустились вниз и, когда наши глаза привыкли к темноте, увидели какие-то округлые формы, на которые я направил свет своего фонаря.

Бочки!

Мы были в пещере Эрика!

Здесь он, должно быть, хранил запасы вина и, может быть, питьевой воды. Я знал, что Эрик очень любит хорошие вина. Да, здесь можно было напиться.

Виконт ласково поглаживал округлые формы и непрестанно повторял:

— Бочки!.. Бочки!.. Сколько бочек!

Действительно, их было изрядное количество — симметрично расставленных в два ряда, и мы стояли между ними…

Это были небольшие бочки, и я подумал, что Эрик выбрал именно такие, чтобы было удобнее переносить их в дом на озере.

Мы осмотрели их, но ни в одной не было крана; все бочки были герметично закрыты. Тогда мы приподняли одну из них, убедились, что она полная, и, опустившись на колени, я начал ножом открывать затычку.

В этот момент мне почудилось, что где-то далеко-далеко слышится монотонное пение; мелодия была мне знакома — я часто слышал ее на парижских улицах: «Бочки! Бочки! Вы продаете бочки?»

Моя рука застыла на затычке. Виконт тоже услышал и с недоумением заметил:

— Странно… Как будто бочка поет.

Пение продолжалось, но уже тише.

«Бочки! Бочки! Вы продаете бочки?..»

— Готов поклясться, — сказал виконт, — что звук идет изнутри бочки.

Мы заглянули за нее.

— Это внутри! — прошептал мой спутник.

Но больше мы ничего не услышали, и нам оставалось лишь чертыхнуться. Мы переглянулись и снова принялись открывать затычку.

— Что это такое? — удивился виконт, когда пробка была выбита. — Это же не вода!

Он опустил в отверстие обе сложенные ковшиком ладони и поднес их к фонарю. Я наклонился ближе и тут же настолько резко отдернул в сторону фонарь, что он разбился о стену и погас. Мы остались в темноте.

То, что я увидел в ладонях де Шаньи, было порохом!»

XXVI. Скорпион или ящерица?

(Окончание рассказа Перса)

«Итак, в этом глубоком погребе я понял, что тревога моя была не напрасной. Злодей не шутил, когда грозил представителям «рода человеческого»! Скрывшись от людей, он построил себе вдали от них подземное логово и намеревался взорвать театр вместе с собой, если те, кто живет наверху, нарушат его уединение, где он прятал свое чудовищное уродство.

Неожиданное открытие бросило нас в жар, и мы мгновенно забыли все свои прежние злоключения. Всего лишь несколько минут назад мы были на грани самоубийства, а теперь сразу оценили всю серьезность ситуации. Нам стало ясно, что хотел сказать злодей Кристине Даэ, когда произнес ту непонятную и страшную фразу: «Да или нет! Если нет, все погибнут и найдут здесь могилу». Да, именно найдут могилу под обломками величественного сооружения, что зовется Парижской оперой! Можно ли было придумать более изощренное и зверское преступление, перед тем как уйти из этого мира! Задуманная в тиши подземелья, катастрофа эта станет местью за отвергнутую любовь самого страшного чудовища, какое когда-либо рождалось на свет. «Завтра вечером в одиннадцать часов — последний срок». Он удачно выбрал время… В театре будет множество зрителей, ненавистных ему представителей человеческой породы, которые будут наслаждаться музыкой в сверкающих залах. Можно ли мечтать о более роскошном похоронном кортеже? Он сойдет в могилу в сопровождении самых прелестных плеч в мире, украшенных сказочными драгоценностями. Завтра вечером в одиннадцать часов. Мы должны взлететь на воздух в самый разгар спектакля, если Кристина Даэ скажет «нет». Завтра вечером в одиннадцать. Но разве может Кристина не сказать «нет»! Ведь она предпочтет скорее пойти под венец с самой смертью, нежели с живым трупом. И знает ли она, что от ее слова зависит судьба многих и многих людей?.. Завтра вечером в одиннадцать…

Пробираясь в потемках, сторонясь бочек с порохом, ища на ощупь каменные ступени, мы повторяли про себя: «Завтра вечером в одиннадцать…»

Наконец я нашел лестницу и вдруг застыл на первой же ступеньке, потому что мозг мой обожгла ужасная мысль: «Который час?»

Который в самом деле час? Ведь завтра вечером в одиннадцать — это, может быть, уже сегодня! Может, совсем скоро! Кто знает, сколько времени мы пробыли в «комнате пыток»? Мне казалось, что мы торчим в этом аду много-много дней… долгие годы… со дня сотворения мира. И все это может взлететь на воздух в любую минуту! Вот послышался какой-то шум… Скрип… Вы слышали, сударь? Вон там, в углу… Боже мой! Похоже на металлический скрежет какого-то механизма. Вот опять! Хотя бы капельку света. Наверное, это тот механизм, который сейчас взорвет весь театр. Я же говорю: какой-то скрип. Вы что, глухой?

Мы с виконтом закричали, как сумасшедшие. Страх погнал нас наружу; на четвереньках мы бросились вверх по ступеням. Неужели люк закрыт и поэтому так темно? Как можно скорее выбраться из темноты! Скорее туда, к смертельному свету зеркальной комнаты.