Призрак, осыпанный снегом – 2

Кирилл повернулся к окну: вид открывался на поляну, от которой улицы расходились в три стороны. Обзор был достаточным, в отличие от унылого пейзажа из окон Инги – на густые заросли через дорогу, и к тому же с боков вид сужался, благодаря кустам сирени, да запущенной бесконтрольной разнородной растительности. У старика всё было скошено, опилено, убрано.

Ещё немного и наблюдательный обзор исчезнет в темноте, останется лишь отражение в стекле, в таком случае будет лучше занавеситься, мало ли кто там ходит – Кирилл здесь с секретной миссией.

– Значит, говорите, больную девочку она родила… – Юноша, что называется, «поставил курсор» на нужной части повествования. Иван Иванович взял нужную часть за основу и от этого стал отталкиваться.

– Всех врачей с ней обошла. Помогали мало-помалу, но тут как ни лечи… – Дед отмахнулся. – Не вылечивается такое заболевание. Рано или поздно, всё равно бы померла. Ох-х-х, убивалась она по ней…

Парень недоумевая уставился на старика. Он уже давно пришёл к мысли: дочь Голубевой Оксаны Михайловны и сбежавшее существо – одно и то же лицо, но в душе надеялся на хороший финал рассказанной стариком истории, считая изложенные факты просто совпадением. Несмотря на догадки, Кирилл действительно удивился:

– Так она всё-таки умерла?

Ивану Ивановичу стало жарко. Не поднимаясь он выбрался из стёганного жилета, повесил его за спиной, оставшись во фланелевой рубашке.

– Умерла. Двенадцать… одиннадцать ей было… Где-то так.

Возникла пауза скорби, дед незаметно провёл возле глаза, решил отвлечься, распиливая ножом хлеб.

– Ну и… Оксан Михална эта что? – возобновил беседу Кирилл.

– Оксан Михална тогда чуть с ума не сошла, единственная она у неё, никого боле… – Старик собрал в одну тарелку все обглоданные кости. – Котам. – Пояснил он.

– Ну и как она сейчас, Оксан Михална эта?

– Да как тебе сказать… – Иван Иванович отвёл глаза. – За девять лет, конечно, подуспокоилась, но… Говорят, то в снах она к ней приходит, то померещится, то слышала, говорят, как она её звала – мать.

За всю беседу старик ни разу не поинтересовался: зачем Кирилл столь подробно расспрашивает об этой женщине. Может из-за того, что сплетни были единственным развлечением у жителей маленькой деревушки, без них здесь и разговаривать было не о чем.

– Кстати! – встрепенулся дед. – Видел её на днях. Улыбаться начала, может и отойдёт.

– Вы хотите сказать, что Оксан Михална в последнее время стала улыбаться? А до этого не улыбалась?

– Что ты! Ходила такая хмурая, чуть не заваливалась на бок… А на днях, гляжу, идёт, подошла, здоровается, улыбается, всем интересуется, что да как. Я, если честно, был крайне удивлён. Может таблетки какие принимать начала…

За неделю с лишним, задумался Кирилл, Инга не смогла ничего разузнать, готовилась к приёму каких-то супер-информаторов, я же… за пол часа взял и выяснил многое. Девочка-привидение, как оказалось, вернулась к себе домой, мать её скрывает. Кирилл абсолютно не удивится, если выясниться, что эта женщина перестала впускать в дом людей. Тут его пробрала дрожь – такое немыслимо даже представить: мать живёт вместе с духом умершей дочери, разговаривает с ней, ночует… Кирилл попытался представить, как выглядит это явление внутри дома – стоящей в углу, лежащей на кровати, бродящей по ночам из комнаты в комнату… Бр-р-р! Он пообщался с ней самую малость и то хватило с излишком.

За вечер Кирилл успел расспросить старика о других жителях, и после этого в нём закралось предположение: если девочка «воскресла» практически в том облике, что была и заодно передались её особенности, которые она имела при жизни… А ведь Призрак тоже был создан из жителя Студёных Выселок, раз Инга так же получила его на местном кладбище. Страшно было подумать: фантастическое существо, управляющее людьми и предметами, проникающее в мысли, передвигающееся со скоростью звука образовалось из какого-то жителя-студёнца, юного или старого, живущего давно, или современника. В голове не укладывалось, что один из героев сплетен Ивана Ивановича, о которых он рассказывал в прошедшем времени, мог стать тем самым подходящим донором для Нунэ, и этот донор покоится на местном кладбище.

– Ты ночевать где планируешь? – Иван Иванович оторвал Кирилла от полёта мыслей.

– М-м… – Парень сонно отделил голову от руки. – Да пойду сейчас туда… в свой деревенский Хотэль… Завтра займусь растопкой.

– Вот и я о том, что прохладно. У меня котёл топится, а там, в холодных стенах твоего деревенского Хотела задубеть можно. Оставайся у меня!

– Не, Иван Иваныч! У меня, во-первых, спальник имеется – в нём люди и на морозе спят. А во-вторых… – Тут он вспомнил, что следующая причина касается Призрака, за деятельностью которого он заодно собирался понаблюдать. – Во-вторых… у вас петух орёт по утрам, а я собирался отоспаться.

– Ну как знаешь…

Кирилл, споткнувшись о порог, вышел на улицу, вобрав полную грудь свежего загородного воздуха. В руке он, как всегда, нёс пакет с деревенскими деликатесами, собранными Иваном Ивановичем.