Призрак Перл-Харбора. Тайная война

Из «Погребка» они вышли почти друзьями, потом были еще встречи. Якушин испытывал жалость к этому, казалось бы, сильному, но больному душой человеку. Сергей страдал от одиночества и своей никчемности. Служба в полиции, дававшая ему кусок хлеба, все больше тяготила. В том, что произошло с ним, он винил только самого себя. Перед отъездом Якушина во Владивосток Сергей пришел проводить его на вокзал и попросил передать письмо для родных из казачьей станицы Кумары.

Оно нашло своего адресата. Между есаулом и сестрой завязалась переписка. Он и не предполагал, что обязан этому харбинской резидентуре. Его отношения со студентами-дальневосточниками не остались без внимания советской разведки. Ее резидент Хан положил глаз на сочувствующего большевистской власти полицейского и привлек его к сотрудничеству.

Со временем Денди стал одним из ее лучших агентов, а добытые им материалы не раз докладывались руководству НКВД СССР. Все это, казалось, должно было перевесить те сомнения, что зародились у Павла и, тем не менее, они оставались. Так и не найдя ответа, он забылся в беспокойном сне.

На следующий день у него все валилось из рук от одной только мысли, что где-то рядом затаился предатель. В круговерти повседневных дел она, словно зубная боль, болезненно напоминала о себе. День шел за днем, но никто из четверки подозреваемых себя ничем не проявил.

Очередное утро в конторе для Павла началось с разбора почты. Рука уже отмела в общую кучу дежурную жалобу мелкого клиента, но в последний момент остановилась. Цепкая память разведчика выхватила из текста фразы: «…Партия сишеня и фанфына кондиционна. Ваши претензии необоснованны. Предлагаю их урегулировать девятого числа, если Вам удобно — в одиннадцать часов».

Павел бросил взгляд на календарь и похолодел. «Так это же сегодня! Как я проморгал?» — клял он себя в душе за невнимательность.

Этим письмом агент Ли — один из самых важных источников резидентуры в штабе Квантунской армии — назначал внеочередную явку. Павел чертыхнулся — до встречи оставалось полтора часа. Запихнув бумаги в ящик стола, он выскочил из конторы, перехватил первый попавшийся экипаж и отправился в Мадягоу, чтобы известить Дервиша о явке с агентом и прихватить с собой пару человек из числа подпольщиков для подстраховки.

Извозчик бодренько покрикивал на лошадь, и та резвой рысью скакала вперед. Под мерный перестук копыт возбуждение, охватившее Павла в первые минуты после сообщения Ли, улеглось, и он более спокойно попытался оценить ситуацию. За все время сотрудничества это был третий случай, когда пунктуальный и обстоятельный в своих поступках агент назначал явку вне графика. Только чрезвычайные обстоятельства могли побудить его к этому.

«Чрезвычайные? Но какие? — терялся в догадках Павел и с тревогой посматривал на часы. Стрелки, словно сумасшедшие, неслись к одиннадцати, а до Мадягоу оставалось больше половины пути. — А если Саныча нет на месте? И потом, где найти ребят? Пойду один, без прикрытия», — решил он и остановил извозчика:

— Стой! Разворачивай и гони к вокзалу!

Через двадцать минут они были на месте. Расплатившись, Павел поднялся в зал ожидания, потолкался среди пассажиров и, не заметив слежки, возвратился на стоянку, взял такси и поехал к набережной. Там, на одной из аллей, должна была состояться встреча с Ли. За квартал до набережной он остановил машину и дальше отправился пешком.

Дождь, зарядивший с самого утра, перешел в снег, и кисельная пелена окутала бульвар. Свинцовая волна Сунгари вспенивалась седыми барашками и со злобным шипением накатывала на берег. Разгулявшийся над речным простором ветер сердито завывал среди крон деревьев парка и безжалостно срывал последние листья. Редкие прохожие спешили укрыться от непогоды в магазинах и лавках, ближе к набережной их становилось все меньше. Павел порадовался: если его и вели филеры, то здесь им было не укрыться.

До встречи с Ли оставалось чуть больше восьми минут. Он сбавил шаг. Перед выходом на бульвар заглянул в галантерейную лавку, для вида покопался в товаре на прилавке и за три минуты до одиннадцати вышел на улицу. Ему приходилось сдерживать шаг, чтобы вовремя выйти в точку встречи с агентом. После круглой клумбы он свернул на правую аллею и поискал в стене кустарника проход. За ним начиналась та самая тропка, на которой они с Ли должны сойтись.

Павел напряг зрение, ему показалась, что за стволами мелькнула знакомая фигура, и прибавил шаг. Они сближались. Павел прочитал на обычно бесстрастном лице агента следы волнения. Оно передалась ему, и когда их руки сошлись, то шершавый сверток будто ожег огонь.

— Очень ценная информация! — прошептал агент, и через мгновение стена кустарника сомкнулась за его спиной.

Павел торопливо сунул сверток в карман пальто и нащупал револьвер. Прошла секунда-другая, он не услышал звуков борьбы и погони, но, страхуясь, сделал круг, возвратился к клумбе и осмотрелся.