Призрак Перл-Харбора. Тайная война

— Объект работал со знанием дела. Маршрут выбрал с умом. На набережной в такое время хвост светится, как красный фонарь над борделем мадам Нарусовой. Сошлись они на тропке, что отходит от боковой аллеи. Контакт был моментальный. Потом хлопцы Ямагато продолжили работу по Гному, а мы повели Долговязого. Он рванул к центру города, голову даю на отсечение, что нас не заметил, в конце улицы шмыгнул в подворотню. Я не стал устраивать гонки, чтобы не вспугнуть объект, — смолк Клещов и с опаской ждал реакции.

Лицо Сасо оставалось непроницаемым, а в глазах Дулепова вспыхнули огоньки. Клещов сжался, так как хорошо знал, что за этим последует. Но тот потрепал его по плечу и заявил:

— И хорошо, что не вспугнули. Главное, что засветился Гном, а этот, как ты говоришь, Долговязый от нас не уйдет. Не так ли, господин Сасо?

Японец кивнул головой. Дулепов, подталкивая Клещова к двери, прошипел на ухо: «В следующий раз за такую работу яйца оторву!». И уже громко потребовал:

— К вечеру на стол подробный рапорт на Гнома и Долговязого.

— Слушаюсь, — промямлил Клещов и, как ошпаренный, вылетел в приемную.

Ясновский злорадно посмотрел на его бурую физиономию, ухмыльнулся и с ехидством спросил:

— Ну, как банька, Модест? Может, холодного пивка для рывка?

Клещов ожог ротмистра испепеляющим взглядом. В душе он готов был разорвать на части этого надушенного павлина, но, молча, проглотил обиду и отправился писать рапорт.

Дулепов возвратился к столу и потянулся к бутылке.

— Нет-нет! С меня хватит, — отказался Сасо.

— Как хотите, а я выпью. Недопитый коньяк все равно, что знойная женщина, брошенная в постели.

— Вам виднее, — хмыкнул японец и, поднявшись с кресла, объявил: — Мне пора, надо собраться с мыслями и наметить план дальнейших действий. Появление Долговязого — лишнее подтверждение того, как это говорится у вас русских, что попали в самое яблочко. Жаль, конечно, что ушел…

— А, может, оно и к лучшему, — не стал развивать больную тему Дулепов. — Главное, что мы не засветились. Дальше дело техники, кинем все силы на Гнома. Рано или поздно, но Долговязый всплывет, а за ним и резидент.

— Не будем загадывать, Азолий Алексеевич, Гном и Долговязый — это хорошо, но надо искать и другие подходы к резиденту, — не был столь категоричен Сасо.

— Отдайте мне Люшкова — и дело закрутится! Красные за ним давно охотятся.

— Хорошо. Я дам команду.

— И еще. Подкиньте деньжат, а то на этого жеребца наших не хватит, — закинул удочку Дулепов.

— Присылайте счета, оплатим, — закончил разговор Сасо, надел шляпу и вышел из кабинета.

Дулепов в одиночестве допил коньяк и затем зычно гаркнул:

— Ротмистр!

Ясновский показался в дверях.

— Не застоялся? Погарцевать не хочешь? — спросил Дулепов, и его физиономия расплылась в ухмылке.

— Вроде не жеребец, — хихикнул ротмистр и расслабился.

— Вот им и поработаешь, — усмехнулся Дулепов и полез в сейф, достал пачку денег и, бросив на стол, сказал: — Забирай, тут на неделю хватит пошататься по кабакам и борделям.

Брови Ясновского поползли вверх.

— Знаю, что не охоч ты до женского полу. Водку жрать и баб щупать придется Люшкову, а тебе смотреть, чтобы эта скотина раньше времени с копыт не свалилась.

— Люшкову?! — изумился Ясновский.

— На него будем ловить резидента.

— Резидента? А если Люшкова раньше шлепнут?

— Не должны! А ты тогда на кой хрен нужен?

Ротмистр замялся.

— Что не понятно, Вадим? — нахмурился Дулепов.

— Можно вопрос?

— Давай.

— С голодухи Люшков накинется и на водку, и на баб, но потом смекнет. И как тут быть?

— Резонно. И что на ум приходит?

— Так с ходу и не скажешь, больно он ушлый, на мякине не проведешь.

— Иди от жизни. Мы ищем их резидента. Так?

— Да.

— Вот пускай и помогает.

— Как? — не мог понять Ясновский.

— Скажешь, что в Харбин направили связника из Управления НКВД по Дальневосточному краю.

— Точно! Он же там служил!

— Соображай дальше, Вадим.

— Ну, вы и голова, Азолий Алексеевич. Ничего не скажешь, хитро придумано! — восхитился он.

— Что есть, то есть. Тридцать лет за красной сволотой гоняться — это тебе не геморрой в кресле высиживать, тут и задница начнет думать, — снисходительно произнес Дулепов и поторопил: — Забирай деньги и гони за Люшковым.

Ясновский замялся.

— Ты чего?

— Дело боюсь завалить, господин полковник. Вы же знаете мои отношения с Люшковым, где-нибудь не выдержу и сорвусь.

— Ох, и хитер же ты, Вадим, — от благодушного настроения Дулепова не осталось и следа, он сухо отрезал: — Выдержишь! Если надо будет — прикажу. Так не только водку жрать с ним станешь, а и в засос расцелуешься. Нам что, за красивые глазки японцы платят?

— Я думал, как лучше… — мямлил Ясновский.

— Это мое дело думать, а твое — выполнять. Вопросы есть?

— Никак нет.

— Работать вместе с Модестом! — закончил разговор Дулепов.

Ясновский суетливо сгреб со стола деньги и, выйдя из кабинета, вызвал машину.

Настроение было мерзопакостное. На дармовые деньги погулять, а при случае прикарманить «копейку» — это пожалуйста. Но не в компании с Люшковым. Тут было запросто самому пулю схлопотать. Расстроенный такой перспективой, ротмистр выглядел мрачнее тучи.