Призрак потерянного озера. Поместье Вэйдов. Госпожа Лант

– Хотя ему очень недостает родины, он помнит о том, что отправился в это плавание для того, чтобы внести свой вклад в распространение истинной веры, поэтому он думает, что миссия его связана с этим Новым Светом?! – Мне было все проще и проще подбирать слова, я адаптировалась к стилю Бертраниуса. – Здесь многое нужно сделать среди… скреллингов? – должно быть, индейцы, – …которые особенно неподатливы Слову Божию, хотя они и не большие безбожники, чем… – это слово я не могу прочесть… наверное, те, с кем он сюда прибыл, – которые не выказали не только должного уважения Господу Богу, но и его смиренному слуге, – он, очевидно, имеет в виду самого себя. Тем не менее они, чтобы загладить какой–то проступок, – он обещает рассказать об этом ниже, – выстроили ему часовню из камня, от которой, как он надеется, свет истинной веры распространится вдоль и поперек этой страны, – я перевела дыхание.

– Не понял, – опять вмешался Эрик. – Как это могло быть написано за пять столетий до того, как была открыта Америка? Если только… индейцы ведь обычно не пользовались латынью, если хотели что–то записать?

Его упрямство вывело меня из себя.

– Ты что, не понимаешь? Твой дед оказался прав, хотя… – я с упреком посмотрела на старика: он все это время не приводил никаких доказательств. – Викинги здесь действительно побывали. Более того, некоторые переселились сюда навсегда. И они – Господи, они же твои предки!

Мистер Мак–Ларен просиял, как будто я блестяще выдержала экзамен.

– Конечно, к тому времени, как здесь появился первый Мак–Ларен, они уже почти вымерли. Многие из них, вероятно, погибли от рук индейцев: те вовсе не хотели, чтобы их силой обращали в другую веру, и еще меньше им нравилось, когда викинги, по своему обычаю, похищали индейских девушек.

Эрик заговорил очень спокойно, и его голос звучал покровительственно:

– Если столько сотен лет книга была в нашей семье, как получилось, что никто не знал этого замечательного факта?

– Почему не знал? Они знали. Но, к сожалению, чем образованнее они становились, тем недоверчивее относились к тому, что знали, пока, наконец, не стали считать, что это все плод чьей–то фантазии. К тому времени каждый школьник, разбуди его ночью, мог бы сказать, что первыми в Америку приплыли испанцы. Так что эту рукопись хранили скорее как курьез. Скоро стало казаться, что она всегда была здесь, и все к этому привыкли. Проходили годы, и история о том, как она была найдена, отделилась от того, что было найдено. Так появилась легенда о сокровищах.

Эрик только покачал головой.

– Проклятье! Ты не просто отбираешь у нас сокровища – ты разрушаешь такую интригующую историю…

Я просто накинулась на него:

– Разрушает? Ты думаешь, что это что–то разрушает? Да ты, ты знаешь кто после этого…

Если бы меня тогда ничто не остановило – как знать, может, наша помолвка распалась бы в тот же день, когда была заключена. Однако мне не удалось высказаться. Дверь библиотеки широко распахнулась, и в комнату ввалился Бертран. Вид у него был совершенно дикий. Он был так пьян, что я сразу почувствовала, как от него несет вином, хотя он стоял на другом конце комнаты. Ворот его рубашки был расстегнут, галстук съехал на сторону, куртка распахнута. Правая рука у него была засунута под куртку – словно он вообразил себя Наполеоном. Короче, он был смешон. Но в то же время в нем чувствовалась какая–то угроза.

Глава 20

Хотя распоряжаться сокровищами по своему усмотрению мог только старый мистер Мак–Ларен, Бертран сразу привязался к своему брату.

– Я тоже хочу иметь сокровища, – хрипло заговорил он. – Девчонку можешь оставить себе, но сокровища пусть достанутся мне.

– Бертран, – попытался усмирить его старик, – в этом доме тебе больше не место. Завтра же утром ты соберешь вещи и уедешь отсюда.

Бертран не обратил на него ни малейшего внимания.

– Отдай сокровища, – продолжал он приставать к Эрику, – или я пристрелю эту девицу и тебя вместе с ней. – Он вытащил руку из куртки. В ней был пистолет.

Эрик, который было встал и пошел к Бертрану, остановился как вкопанный.

– Не смеши меня, Берт. Ты не можешь никого убить.

Бертран запрокинул голову и захохотал.

– Это ты меня не смеши, – сказал он наконец. – Я не только могу, я уже убил. Неужели ты поверил, что Рене сама могла покончить с собой? Кто угодно, только не Рене.

Я вскрикнула, старик, похоже, начал задыхаться в своем кресле. Эрик не отрываясь смотрел на брата.

– Рене бросилась в озеро.

– Это я бросил ее туда, – как будто гордясь собой, объявил Бертран. – Я от нее устал. Вчера я вернулся и узнал, что, пока я там избавлялся от Робертса ради нее, она здесь пыталась убрать Эмили. Это было уже слишком.

Увидев, как вытянулись наши лица, он опять захохотал.