Призрак потерянного озера

– Ах, дедушка, ты забываешь, что это очень уединенное место. Молодая девушка, особенно свободная и привлекательная, чувствовала бы себя здесь похороненной. Ей было бы просто нечем заняться здесь в свободное время...

– Нечем? – передразнил ее Бертран. – Это в обществе-то двух развеселых холостяков вроде нас с Эриком? Да никакая девушка не упустит такой возможности.

Эрик поморщился от этих слов, и хотя на лице его деда не так легко было прочесть его чувства, мне показалось, что он испытывает ту же неловкость. Другая женщина, та, которая показалась мне очень красивой, засмеялась и сказала:

– Вероятно, никто не представил ей работу в этом свете.

Я не переставала удивляться, почему, хотя никто из них никогда не видел мисс Хайс, Маргарет была так уверена, что она привлекательна, – если только это не входило в условия получения работы. И еще я удивлялась тому, зачем понадобилось Бертрану сделать так, чтобы мне стало известно, что он свободен.

Полная добродушная женщина заговорила впервые за все время.

– Я не понимаю, из-за чего все эти споры, – сказала она приятным голосом. Ее произношение, к моему удивлению, было не только нью-йоркским, но однозначно напоминало Бруклин. – Люди сплошь и рядом пропускают поезда. Она объявится завтра утром.

– Не сообщив дяде об изменении в своих планах, Элис? – ворчливо спросил лысоватый человек с ван-дейковской бородкой. – Это же выглядит совершенно... неприемлемо. – Он говорил без акцента, но с какой-то странной интонацией, происхождение которой я затруднялась определить. Испанец? Нет, больше похож на француза. Так оно и было. – Возможно, следует позвонить в агентство и отказаться от ее услуг.

Он повернулся к Бертрану, но прежде, чем он успел что-то сказать, мистер Мак-Ларен холодно заметил:

– Это уж я буду решать, Луи.

– Конечно ты, – подтвердила Эллис, – К тому же я готова поклясться, что в этот самый момент телеграмма лежит на почте. Вы же знаете, что Кларенс не передает их по телефону, если у него есть возможность послать своего сынишку, чтобы получить чаевые. Вероятно, он только ждет, когда кончится буря, чтобы прислать телеграмму сюда. А теперь, пожалуйста, скажите Гаррисону, что пора обедать.

– Элис, Элис, ты всегда такая чувствительная, – заметил мистер Мак-Ларен. – Вы, разумеется, присоединитесь к нам, мисс. Я боюсь, что во всей этой суете мы так и не спросили вашего имени.

– Пэймелл, Эмили Пэймелл. С вашей стороны очень любезно пригласить меня к столу. Но, честно говоря, я не могу остаться. Я же должна еще добраться до Калхаунов, а это неблизко. Кроме того, – прибавила я, стараясь не смотреть на блестящее серебро, на китайский фаянс, на хрустальные бокалы, наполненные вином, – кроме того, не можете же вы сажать за стол всякого, кто забредет сюда ночью. Я не хочу обременять вас.

Мои слова рассмешили Бертрана.

– Если бы вы только знали, как мало народу забредает в эти места по ночам.

Однако на мистера Мак-Ларена мои слова подействовали по-другому.

– Обременять нас! Мисс Пэймелл, мы так виноваты перед вами, что будем только очень рады, если вы с нами пообедаете. Это хоть как-то смягчит нашу вину.

– Это было простое недоразумение. Со всяким может случиться.

– Не забывайте, что, когда вы доберетесь до Калхаунов, будет уже слишком поздно, чтобы обедать. Вы же не захотите, чтобы ради вас одной собирали на стол? Я уверен, нет.

– Да им это и в голову не придет. – Слова Бертрана совпали с моими мыслями. Он подошел и подвел меня к пустому стулу рядом с его собственным. – Теперь садитесь, и мы наконец сможем поесть.

Он заставил меня сесть и налил мне вина. Я уже собралась приступить к еде, нехотя, но в то же время как следует проголодавшись, перед тем как отправиться по назначению.

Но Эрик все испортил.

– Что вы издеваетесь над ней? – резко спросил он. – Все в конце концов не так уж и плохо. Мы же не законченные людоеды.

– Разве? – Брови Бертрана взлетели вверх, как темные крылья. – Берусь утверждать, что мы ей представляемся именно такими.

– Не будь идиотом, Берт. Мисс Пэймелл, вам придется смириться с тем, что сегодня вы уже никуда не поедете.

– Я, я ничего не понимаю, – промямлила я.

– Слушайте все! – Эрик вскочил и театральным жестом откинул тяжелую бархатную штору. Молния сверкнула как будто прямо в комнате. От удара грома задрожали тарелки на столе и заметались язычки свечей. Мне показалось, что такого громкого ветра и дождя я никогда прежде не слышала.

– Эрик, прекрати! – недовольно сказала Маргарет. – Ты же подожжешь дом. Мы и так знаем, что там буря, и нет никакой необходимости тащить ее в комнату.

Эрик опустил занавеску. Вошел Гаррисон, неся в руках серебряную супницу с чем-то очень аппетитным.

– Было очень непросто добраться сюда со станции. А сейчас стало только хуже. Было бы неразумно снова пускаться на машине в это месиво.

– Но я не могу остаться здесь на ночь!

– Почему нет! Что тут такого? Я отвезу вас утром. Здесь полно комнат. А если, – губы Эрика искривились в улыбке, – если вы просто заботитесь о приличиях, то здесь достаточно компаньонок для вас.