Призрак прекрасной дамы

И тут же Матвей одёрнул себя: не у кого будет спрашивать, когда ведьма почистит квартиру. На секунду стало жаль графиню, которую он собирался выпереть из собственного дома. Но тут же нашлась зачётная отмазка: всё справедливо – мёртвым не место в мире живых.

– Сейчас я вызову призраков и расспрошу, что их тревожит и не даёт душам обрести покой, – Виталина оставила переглядевшего её Омку и поднялась с колен. – Только вы не вмешивайтесь, это очень опасно, – ведьма даже пальцем Матюхе погрозила.

Она процокала подковками в прихожую, принесла оттуда объёмистую сумку-торбу и вывалила содержимое на пол. На наборный паркет со стуком высыпались свечи, спички, цветные камушки, пирамидки благовоний, нож с козлиным копытцем вместо ручки, расписной бубен, крест из двух связанных лозой веток и прочий ритуальный инвентарь. Из всей этой магической кучи ведьма выдернула бубен, ударила в него раз, другой (Бум-м-м! Бум-м-м!) и прислушалась, как прокатилось по залу гулкое эхо. Понизив голос почти до баса, Виталина загудела:

– Придите, души, расскажите, что с вами случилось.

Матвея передёрнуло: что за танцы с бубнами? Аццкое мракобесие! Но, с другой стороны, в каждом бизнесе – свои технологии. Если они работают, какая, на хрен, разница, как это выглядит со стороны.

– Если придут, – вклинился в транс ясновидящей Матюха, – спросите, почему они привязались именно ко мне? Окэ?

Ведьма зыркнула осуждающим взглядом «я же просила», но всё-таки кивнула лошадиной чёлкой. Она опустилась на пол возле фортепьяно, скрестила ноги в лодыжках, закрыла глаза и медитативно закачалась из стороны в сторону. Изредка Виталина вздрагивала, словно очнувшись ото сна, ударяла в бубен и снова погружалась и транс. При этом бормотала с долгими драматическими паузами:

– Женщина… Я вижу её (Бум-м-м!). Вот она стоит рядом, – рука обозначила место с правой стороны.

Матюха уже приготовился лицезреть знакомый образ старухи Тормазовой или юной Аглаи, но там, куда указала ведьма, никого не было. Он удивился и спросил:

– А какая женщина?

– Молодая, – с раздражением выдохнула ведьма и разочарованно добавила. – Но она отказывается общаться (Бум-м-м!). Поворачивается ко мне спиной… Ну, развернись же! Ответь. Расскажи, что тобой случилось… (Бум-м-м!). Нет, уходит. Не хочет.

Походу, графиня пребывала в дурном настроении – обиделась. Или у её сиятельства был неприёмный день?

Виталина снова ударила в бубен (Бум-м-м!) и закачалась. Матюха нетерпеливо переминался с ноги на ногу в ожидании новых откровений. Прошла длинная минута, за ней другая. Наконец ведьма забормотала:

– Мужчина (Бум-м-м!). Он пришел. Он страдает от чувства вины. Говорит: это я убил её.

– Кого? – не выдержал Матвей. – Аглаю?!

– Жену, – раздражённо каркнула в ответ Виталина. И с просительным придыханием обратилась к призраку. – Ну, расскажи мне, что произошло (Бум-м-м!). Как ты её убил?

Матюхе тоже не терпелось узнать подробности кровавой драмы. Он даже наклонился, чтобы лучше слышать то, что бубнила ведьма.

– Он говорит, что не хотел убивать её. Стрелял в любовника.

Внезапно Назимов почувствовал, как по ногам потянуло сквозняком и в воздухе запахло затхлой сыростью склепа. А над полом непонятно, как и откуда, сгустилась и повисла тонкая белёсая пелена. Она растянулась по залу длинными неровными языками: опутала ножки стульев, затянула зеркала.

Матвей задрожал от сырого холода и безотчётного страха. На его глазах происходило что-то иррациональное, необъяснимое. Он с надеждой взглянул на ведьму. Сидевшая на полу Виталина уже по грудь потонула в тумане, но ничего не замечала: закрыв глаза, она продолжала мерно раскачиваться и бормотать:

– А она… Она бросилась прямо под выстрел (Бум-м-м!). Заслонила любовника своим телом.

Между тем в центре зала туман начал стягиваться, уплотняться и обретать форму. Из белёсой мути образовалось облако и длинным жгутом вытянулось вдоль пола – как раз перед сидевшей экстрасенсшей. Но та была слишком погружена в собственные видения.

– Кровь, много крови… – озвучивала Виталина приходившие к ней образы. – Она умерла на его руках (Бум-м-м!). Он страдает. Говорит, что не может простить себя.

Туманный жгут лёг на паркет. В его аморфных клубах стали проступать человеческие черты. Обрисовался контур стройного женского тела: запрокинутая голова, подломленные руки, неловко вывернутые ноги. Фигура всё ещё сохраняла сырую рыхлость и нечёткость линий, но по лёгкому покалыванию в кончиках пальцев Матюха уже догадался, что перед ним была убиенная Аглая. От ужаса волосы зашевелились на затылке, а сердце зачастило, как мотор на высоких оборотах.

В туманной сердцевине недородившегося существа проступила яркая красная точка. Она быстро увеличивалась, ширилась, расползалась. Цвет распространялся из глубины призрачного тела наружу и наконец выплеснулся на поверхность. Это была кровь, густая, жирная кровь. Она залила всю грудь, пропитала белую ткань платья, и лужей стала растекаться по полу. Прямо по восстановленному отличником-Денисовым наборному паркету!