Призрак прошлого

— Помоги, — хмыкнула я, уверенная в том, что он в жизни нож в руках не держал. Однако ошиблась. Макар очень ловко достал из шкафа еще одну доску и быстро порезал помидор кубиками.

— Не знала, что ты умеешь готовить, — удивилась я, а он приподнял брови и посмотрел на меня.

— Ты же в курсе, что я единственный ребенок в семье. Мама очень дочку хотела, но раз у нее только я, она научила меня готовить, чтобы помогал ей, — спокойно проговорил Поляков. — Вы с Лешей часто у меня обедали дома. Так все, чем угощал, я готовил сам. Просто не люблю об этом никому говорить. Не хочу, чтобы парни засмеяли, а то растеряю свой авторитет, — усмехнулся он.

— Я умею хранить тайны, так что не переживай, никому не расскажу, — улыбнулась, стараясь не обращать внимания на то, что внутренности буквально плавились. Бросила на Макара оценивающий взгляд. Он стал выше, раздался в плечах, заметно окреп, подкачал в тренажерном зале мышцы. Темно-синяя рубашка с коротким рукавом и потертые джинсы. Волосы в хаотичном беспорядке торчали в разные стороны, легкая небритость на щеках. Меня в жар бросило. Макар из подростка превратился в симпатичного парня. За это время изменилась и я. Черное платье в обтяжку подчеркивало все линии и округлости. И вроде я провела всю свою жизнь с друзьями, знала о каждом многое, но в то же время поняла, что все мы стали иными…

Поляков нежно провел подушечкой большого пальца по моим губам, стирая помаду. Другой рукой подтянул меня к себе, слегка наклонился и лукаво прищурился.

— Знаю, поэтому от тебя у меня никогда нет и не будет тайн, — выдохнул он мне в губы, срывая легкий поцелуй. Я часто захлопала ресничками и попыталась оттолкнуть его от себя. Уперлась кулаками в его грудь, но Полякова это только развеселило. — И больше не крась губы помадой, не люблю привкус химии.

— Не прикасайся ко мне, — прорычала угрожающе. — Ты не можешь целовать меня, когда тебе вздумается, — зашипела, прожигая его уничтожающим взглядом. В тот момент меня затопила злость и горечь. Я только научилась жить с осознанием того, что Поляков — это всего лишь детское наваждение. Ведь любовь, вспыхнувшая в двенадцать лет, не может быть настоящей… Это просто гормоны, или что-то иное… А после таких его проявлений нежности я долго себя собрать не могла. Ведь он всегда исчезал потом, а мое сердце кровоточило. Устала от того, что все вокруг считали меня девушкой Полякова, но на деле это не так. Мне Андрей больше знаков внимания оказывал, чем Макар. Друг часто дарил то цветы, то подарки, просто так. Как-то Калинин признался, что день и ночь думает обо мне. Однако люди так устроены, что мы не можем контролировать свои чувства. Мне Андрей очень нравился, я испытывала к нему теплые чувства, но мысли мои были заняты Макаром. Калинин тоже считал, что стоит Полякову получить от меня желаемое, и его ветром сдует. Где-то в глубине души, понимала, что они правы. Успела за эти годы понаблюдать за поведением Макара. Он действительно разбивал девчонкам сердца, наверное, я единственная, с кем Поляков общался так долго.

— Это еще почему? — хмыкнул он и хищно оскалился. Специально прижал меня крепче, чтобы я не смогла вырваться и сбежать. Как на зло никто из друзей не зашел на кухню, веселые голоса доносились из комнаты. А я так надеялась, что Макар сбавит обороты при появлении друзей.

— Потому что у тебя есть девушка, как там ее… Даша? Наташа? Я уже запуталась в именах… К тому же Андрей пригласил меня на выходных сходить в кино, я намекну ему, что не против встречаться. Уверена, что он давно бы позвал на свидание, но ему мешает дружба с тобой. Намерена объяснить ему то, что я не твоя и никогда не принадлежала тебе, — заявила, гордо вздернув подбородок. Макар с шумом втянул в себя воздух. Глаза потемнели от злости, на скулах заходили желваки.

— Нет у меня никого… Интрижки не считаю чем-то серьезным, просто удовлетворяю свои физические потребности. Что прикажешь делать, если кровь бурлит? Душой и сердцем я всегда был и буду только твоим, — серьезно проговорил он, а у меня рот открылся от удивления.

— Ты это каждой второй говоришь? Это схема такая? Я должна ахнуть от восторга и повиснуть у тебя на шее со словами: «я твоя на веки»? — хмыкнула, одарив его презрительным взглядом. — Ты просто бабник! Не хочу иметь с тобой ничего общего.

— Вика, я люблю тебя… Причем очень давно… Когда впервые поцеловал тебя, мне кажется, я в тот момент отравился… Потому что годы идут, а я выбросить тебя из головы не могу. В бешенство прихожу, стоит увидеть рядом с тобой другого… Но портить тебе жизнь не намерен. Хотел, чтобы ты повзрослела, осознала, что испытываешь ко мне. Не мог я просто использовать тебя, и не только потому, что ты сестра моего лучшего друга… Просто уважаю тебя. Вот и старался держаться подальше, чтобы не сорваться.

— Вешай лапшу на уши кому-нибудь другому, — хмыкнула, стараясь удержать невозмутимую маску. Надо признаться, его слова проникли в душу и прикоснулись к сердцу. Макар говорил очень искренне и глядел так, что я тонула в омуте его глаз.