Призрак Проститутки

— Ты здесь для того, чтобы уговорить меня вернуться, — сказал он, — а я заявляю, что готов вернуться в первом же мешке для трупов, который можно протащить через задний проход свиньи. А через задний проход свиньи, Хаббард, труднее пролезть, чем через игольное ушко. Так что вести переговоры нам не о чем. С другой стороны, давай поговорим. Я хочу до конца понять, почему существуют разные мнения по поводу того, как я веду здесь работу. Видишь ли, я нигде не получал поддержки. И я пришел к выводу, что меня намеренно послали не туда, — чтобы вынудить Бешеного Билла уйти на пенсию. Пошли вы все к такой-то матери. Я не выйду в отставку. Я не получил обещанной поддержки, поэтому Рим и не давал результатов. Ты знаешь, что у Хью Монтегю есть в этом городе итальянские источники, которые сидят очень высоко. — Он горизонтально поднял ладонь высоко над головой. — Агенты, которых он много лет назад завербовал и пестовал, итальяшки с министерскими портфелями. А мне доступа к ним Хью Монтегю не дал. «Работай с кисками, какие у тебя есть», — сказал он, а ведь я сделал для Хью Монтегю больше, чем для кого-либо. Этот человек — монументально неблагодарный образец того, как высокие чины не умеют говорить «спасибо». А ты, Хаббард, всегда был у него подносчиком полотенец.

— Выпейте еще, — сказал я, — может, станете помягче.

— Пошел ты. Я не собираюсь участвовать в космической оценке глубины моего падения. Этой расшифровки я не собираюсь давать.

Он вытащил из-под мышки свой «магнум». Я не знал, был ли это «кольт» или «смит-вессон», подумал было спросить у Харви, а потом решил, что никчемушный это вопрос. Харви прицелился, затем вскрыл револьвер и проверил барабан. И носовым платком протер его.

— Люди говорят, — продолжал Харви, — «Ну вот, он опять». — Вернул на место барабан и в задумчивости нацелил пистолет на меня. — Они пришли к выводу, что это лицедейство, а не понимают того, что я до самой глубины своего нутра по-честному хочу нажать на спуск и лишить чье-то тело имени. Вернуть его в общую кучу. Я не проделал этого с маленькой сволочью только потому, что у нас никогда не было настоящего поединка. Когда меня особенно остро прихватывало желание, как, например, сейчас, тот, в кого я бы прицелился, недостоин был войти в историю вместе со мной. Поэтому я не нажимал на спусковой крючок. Однако если бы сегодня здесь был Хью Монтегю, он стал бы мертвецом. — И Харви, прицелившись, спустил крючок, но в барабане не было пуль. — Если бы на его месте был твой отец, я бросил бы монетку. А ты… ты в относительной безопасности. — Он положил револьвер на стол. — Устраивайся поудобнее. Давай поговорим о другом.

В тот вечер он в первый раз нацелился на меня, но не в последний. Мы еще вернемся к пистолету. Чем дольше он лежал на столе, тем больше казался третьим, молчаливо присутствовавшим в комнате.

— Я хочу спросить тебя, что ты думаешь о Ли Харви Освальде? — перевел разговор на другую тему Билл.

— По-моему, тут еще не все ясно.

— Ерунда, Хаббард, и ты называешь это ответом? Выпей бурбона. — Он налил нам обоим. — Я задал тебе этот вопрос, потому что меня интригует имя Освальда. Как ты, возможно, знаешь, я ненавижу этого сукина сына Бобби Кеннеди так сильно, что это чувство способно вывести меня из глубокого сна и заставить вскочить с револьвером в руке. Старый рефлекс фэбээровца. Я бы пристрелил Бобби Кеннеди, сиди он сейчас на твоем месте. А этот Ли Харви Освальд — он тоже ненавидел Бобби. Словом, из двух братьев оставшийся в живых получает всю полноту ненависти. И я стал раздумывать об Освальде — не как о сотруднике управления, я не задавался вопросом, кто его ведет или был ли он espontaneo[227], нет, я просто проигрывал его имя: «Ли Харви Освальд» — такое странное имечко. Потом ударил себя по лбу. Убери «Освальд» — какое-то непонятное имя, оставь Ли Харви. Мальчишкой меня звали Вилли Харви. Как ты думаешь, Бог не намекает мне на что-то? Я начал исследовать биографию Ли Харви. Потрясающий материал. Знаешь, какую программу телевидения он любил больше всего, когда был подростком? Оказывается, «Я вел тройную жизнь», эту чушь, которую порол Филбрик насчет ФБР. Черт побери, Ли Харви, ведь и я, Уильям Кинг Харви, вел тройную жизнь в ФБР. И я сказал себе: тут нечто большее, чем просто совпадение. Я долго размышлял над этим, Хаббард, и пришел к глубокомысленному выводу. Существует что-то, противостоящее энтропии. Вселенная вовсе не катится в пропасть. Образуется нечто, что я назвал бы новой материализацией. Энтропия и эта материализация, возможно, так же взаимосвязаны, как материя и антиматерия. — Он задумчиво рыгнул. — Да, формы разлагаются и исчезают в море, на смену им приходят новые возможности, которые ищут своей материализации. Есть стремление к форме, Хаббард, Оно противостоит разложению. Я тебе все это говорю, потому что почувствовал невидимую нить, связующую меня с Ли Харви, — нить, которая подкрепляет мое представление о материализации. Она ищет новые формы. Это ясно, Хаббард? — И он опрокинул еще один стакан бурбона.