Призрак Проститутки

— Вообще-то она немного лучше тебя, Гарри, — сказал Хью Монтегю. — Но и она безнадежна.

— Очень надеюсь, что это так, — заметила Мэйзи Гардинер. — Дурацкая затея рисковать своей шеей, лазая по льду.

— А мне это понравилось, — сказала Киттредж. — В качестве единственного оправдания своему пристрастию Хью сказал: «Лед предаст тебя только раз». Ну и муж у меня будет!

— Надежный, — сказал Хью.

При одном упоминании, что дочь выходит замуж, Родмен Ноулз Гардинер зашелся кашлем. А Киттредж произнесла:

— По-моему, папа считает меня Дездемоной.

— Я что-то не вижу себя ни черным, ни женатым на собственной дочери, — возразил ее отец. — У тебя извращенная логика, дорогая.

Киттредж переменила тему.

— А альпинизмом вы когда-нибудь занимались? — спросила она меня. И когда я отрицательно покачал головой, сказала: — Это примерно такой же кошмар, как и тренировки на Ферме, когда тебя заставляют выскочить из земляного окопа и взобраться по забору из сетки за то время, пока луч вращающегося прожектора не осветил участок. — Она умолкла, но не из предосторожности, а скорее прикидывая, когда меня к этому допустят. — Вы, наверное, займетесь этим примерно через год. Сетка, через которую надо перелезать, скопирована с Гроссе-Ульнер в Восточной Германии…

Хью Монтегю раздвинул губы в отнюдь не веселой улыбке.

— Киттредж, не практикуйся в неосторожности — у тебя другая профессия.

— Да, — сказала Киттредж. — Но ведь я дома. И я хочу разговаривать. Мы не в Вашингтоне, и мне надоело ходить с одного коктейля на другой, вести пустую болтовню и изображать из себя мелкого клерка в министерстве финансов. «О-о, — говорят тебе, — и какими же документами вы занимаетесь?» — «Кучей всякого всего, — отвечаю я. — Статистикой». Мои собеседники знают, что я лгу. Я же явно психшпионка. Это выпирает наружу.

— Наружу выпирает то, как ты испорчена, — заметил ее жених.

— Как же я могу быть не испорченной? Я ведь единственное дитя, — сказала Киттредж. — А вы испорчены? — спросила она меня.

— Наполовину, — сказал я, и, поскольку никто не отреагировал, пришлось пуститься в объяснения.

Киттредж, казалось, с интересом слушала.

— Да нет, вы вконец испорчены, — сказала она, — у вас же переизбыток призраков. — И она приподняла дивную белую руку, словно изображая церемониймейстера на многолюдном благотворительном балу. — Но я всем обещала не заниматься теоретизированием в этот уик-энд. Есть люди, которые слишком много пьют, а я слишком много теоретизирую. Как ты думаешь, это болезнь, Хью?

— Предпочтительнее пьянства, — заметил он.

— Я расскажу вам про переизбыток призраков, когда мы будем одни, — обращаясь ко мне, громогласно объявила она.

Я внутренне съежился. Хью Монтегю был собственником. И, глядя, как она мило улыбается мне, он увидел в ее улыбке конец их романа. И в конечном счете оказался прав — правда, влюбленные обычно сокращают сроки. То, на что нам потребуется свыше пятнадцати лет, представлялось ему сиюминутной опасностью.

А с другой стороны, ему было скучно. Вести беседу с Розменом и Мэйзи Гардинер было все равно что ужинать в комнате, освещенной мигающими лампочками. По большей части беседа шла так, будто законов логической связи не существует. Во время аперитива я следил за обменом репликами. За десять минут было произнесено десять фраз. Три — доктором Гардинером, две — Мэйзи, три — Проституткой, одна — Киттредж и одна — мной. Память имеет свои пределы. Поэтому я воспроизвожу нижеследующее не по памяти, а по наитию.

«Родмен Ноулз Гардинер. Я поручил Бобби Ивзу подыскать новый спинакер.

Мэйзи. Почему это королевские лиловые циннии вянут быстрее, чем космические?

Хью Монтегю. Я слышал, вчера в Пиренеях сошла громадная лавина.

Киттредж. Если ты будешь меньше подкармливать циннии, мама…

Мэйзи. Скажите, мистер Хаббард, Джилли Батлер — человек надежный? Ваш батюшка, Кэл Хаббард, говорит — не надо слишком доверять ему.

Я. Я бы прислушался к тому, что говорит отец.

Монтегю. У них не было с собой противооползневых веревок, так что тела невозможно найти.

Доктор Гардинер. Спинакер разбился на регате. Пришлось поднимать его лебедкой.

Монтегю. Трижды ура за то, что ты снова в почетном списке, Гарри.

Доктор Гардинер. Пойду наполню шейкер мартини».

Тем не менее мы с Киттредж провели час наедине. Так она пожелала. В воскресенье утром, возвращаясь из церкви после пасхальной службы, когда до воскресного обеда оставался еще час, Киттредж сама создала нужные условия.

— Я хочу, чтобы Гарри показал мне остров, — заявила она Хью. — Я уверена, он знает здесь все бухточки и расщелины.

Правдоподобие этого предлога явно отсутствовало. Не требовалось гида, чтобы обнаружить все бухточки и расщелины на нашем островке.

Хью кивнул. Улыбнулся. Вытянул руку, поставив вверх большой палец и нацелив на меня указательный как пистолет. И беззвучно выстрелил.

— Держи носовые пазухи чистыми, Гарри, — сказал он.

Мы с Киттредж пошли по прибрежной гальке, захламленной водорослями и выброшенными океаном обломками. Невидимый призрак Проститутки вскидывался возле нас этаким конем, скакавшим по полю нашего настроения.