Призрак родного города

Но сейчас — она почти знает. Если она станет мне другом, это будет куда больнее любви. К моей неразделённой боли добавится её боль. Боль сердца, которое никогда не сможет забиться в полную силу.

Я поднимаю голову. Ход чёрного солнца ещё можно изменить. Я уже уходил в своё личное прошлое на неделю, а здесь на весах всего лишь часы.

Сжимаю сердце в ладони левой руки, оно согревается от боли, и напитанный кровью воздух — сохнет, а время послушно тянется назад, порождая и во мне сосущую, тянущую тоску.

Но солнце подпрыгивает от горизонта. Красное. А моя Вторая оглядывается и переминается с ноги на ногу у моего подъезда. И мы ещё успеваем в обещанное ей кино.

Мне плохо. Это слишком для одного долгого дня.

Да, я опять усну в кино, моя малая. Да, я сам не знаю, где я опять устал.

Город? Живой? Ну, да ты что?

Как ты смешно целуешься.

Ну, ладно, я покажу тебе его с изнанки. Я верю, что ты у меня ничего не боишься.

Не знаю, прав ли я, доверяясь тебе. Не знаю, будешь ли ты счастливой в своём ведении. Но ты хотя бы не заточишь себя в клетку снов о жизни, как наша милая старенькая верстальщица. Ты знаешь, ведь если она вдруг сделает шаг из своей темницы — то просто ослепнет от солнца. Такова сила тюрьмы, в которую загоняешь себя сам.

А ты — будешь свободной. Это я сумею дать тебе и с той частью сердца, что осталась у меня в груди.

«Stat rosa pristina nomine, nomina nuda tenemus»[1].

-------------------------