Призрак с улицы Советской

— На сатанистов мы вышли. Их действительно искать не надо. Да только ни одной женщины среди них не было. Проверили всех. Обычные ребята. Романтика не в ту сторону повернута. Все как один из чувства протеста против официоза в религии и в обществе подались в подручные к сатане. Да только он их, я думаю, не принял. Или Господь Бог мешает сближению. Во всяком случае, и магистр и члены показались мне просто мальчишками, которые ищут приключений. Есть, конечно, и другие сатанинские секты в городе, так сказать, региональные. В некоторых числятся и женщины. В общем, проверили всех. Не то. Они, конечно, могли бы, их культ предполагает человеческие жертвы, но большинство членов на убийства просто не решатся.

— И слава Богу! — сказал я. — А что с убийствами?

— Понимаешь, те же сатанисты объяснили мне, что характер убийств говорит за то, что орудовали религиозные фанатики. Тоже сектанты, но, так сказать, антиподы сатанистов. Убивая, они стремились ублажить своего бога, уверенные, что убивают дьявола. Я этим ребятам поверил. Они не ангелы, но говорят, по-моему, дело. А вот на какую-нибудь другую секту антисатанистов мне выйти не удалось. Тем более, ты знаешь нашу прессу. Чуть до религии дотронешься, сразу вой поднимают! Свобода совести! Докажи сначала, что они фанатики, потом докажи, что убийцы, а уж после этого можешь распускать секту и сажать, кого сможешь. Если никто не отмажет того, кого собираешься посадить. Поговори с доктором Марченко. Большой специалист в области женских психозов. Тогда я не нашел его. Где-то за границей был, в длительной командировке. А потом, как я уже говорил, махнул я рукой на психиатрию. И зря!

— У меня была пациентка много лет назад, которая могла бы соответствовать признакам маниакальности, которые вы описываете, — поразмыслив, сказал Анатолий Михайлович Марченко, когда я рассказал ему об убийствах и о догадке Стрельцова.

— В чем же была причина ее психопатичности и в чем она проявлялась? — спросил я.

— Мне кажется, что это не та больная, которую вы ищете. У моей пациентки были, конечно, все признаки навязчивых состояний, но они легко купировались, и выписали мы ее практически здоровой, хотя на учете, естественно, оставили.

— Может быть, доктор, расскажете немного подробнее о ней?

— Конечно, Звали Надежда Сергеевна Курдяева. Внешне очень интересная, даже эффектная. Было это… дай Бог памяти, лет десять тому назад. Ей было двадцать пять. За год до того, как попасть к нам, у нее умер муж. Болезнь ее заключалась в том, что она смертельно боялась и даже ненавидела детей. Не всех, только мальчиков и только до шести, семи лет. Я беседовал с ее матерью и близкими подругами. Все в один голос утверждают, что Надежда очень любила мужа. Не просто любила, была фанатично ему предана. Она старалась угодить ему во всем. Она носилась с ним как с писаной торбой, вплоть до того, что если он задремывал днем, она сидела рядом, любовалась им и отмахивала мух.

Но, увы, она не могла иметь детей. Она объездила все клиники страны, лечилась у гомеопатов, знахарок и колдунов.

Надежда готова была подарить мужу все, даже свою жизнь, но не могла подарить ребенка. А муж мечтал о мальчике. Таким образом в ее глазах каждый ребенок, особенно мальчик, стал олицетворением ее неспособности иметь детей. При жизни мужа она могла компенсировать это своей беспрерывной заботой о нем, но после его смерти исчезла даже такая возможность. И она возненавидела детей-мальчиков, всех мальчиков до шести лет. Убийства за ней не числились, слава Богу, иначе ее бы не выпустили.

После выписки она являлась к нам на контрольные осмотры. Говорила, что стала верующей, что постоянно просит у Бога прощения за свои грехи.

— Она была православной?

— Сначала да. Потом, после того как сюда понаехали иноземные проповедники, стала ходить в разные клубы и дворцы культуры. Мне кажется, ей нравилось, что ее никто не принуждает молиться, совершать обряды. Через некоторое время я заметил, что она становится все более фанатичной. Если не ошибаюсь, у православных такое состояние именуется «прелестью». Вот Курдяева все больше впадала в «прелесть», объясняя каждый свой шаг божественным откровением.

— Не понимаю, — признался я. — Она что, могла совершить любой поступок и объяснить его подсказкой свыше?

— Не совсем так. Она объясняла все, что с ней могло произойти и происходило, вмешательством свыше. К примеру, как-то она опоздала на прием на десять минут. Я, зная ее пунктуальность, решил, что она не придет. А поскольку Курдяева была последней, записавшейся на прием, я решил перед уходом домой попить чайку. Устал очень. Только я заварил чай, появилась Надежда Сергеевна и с ходу сказала: «Видите, доктор, как мне помогает Господь?! Меня задержали на работе, и я думала, что к вам сегодня не попаду. Но, во-первых, как только я вышла, подъехал мой знакомый на машине и привез меня сюда, а во-вторых, Господь подсказал вам попить чаю и дождаться меня».