Призрак с Вороньего холма. Исповедь шлюхи

Ехал Курдюк не слишком быстро, но местами выжимал за сотню. Так подолгу начальник районного ОВД за рулем давно не сидел, и подъезжая к стольной, понял, что притомился. Ныла спина, затекли ноги. К его удовольствию, к четырем часам дня народ ехал из Москвы, и шоссе при въезде в столицу пробок не собрало. Зато по городу он тащился как на самокате. Едва к шести пробился на Петровку.

Турин, которого Иван Александрович предупредил о своем приезде по телефону, уже начинал злиться – рабочий день кончается, а родственничка из провинции нет. Поэтому когда Курдюк позвонил ему из бюро пропусков, обрадовался и быстро скатился вниз. Они обнялись. Турин предложил Курдюку оставить свою машину на служебной стоянке и повез его домой на казенной. Но даже при наличии мигалки, спецсигнала и шустрого лейтенантика за рулем, с Петровки до Земляного вала, где жил Турин, добрались за час. Хотя нормальной езды, когда Садовое кольцо свободно, минут шесть.

– Вертолеты вам надо заводить. – Ворчал Курдюк.

Все родственные новости они друг другу успели пересказать, а начинать разговор о деле в присутствии водителя провинциальный гость поостерегся.

Супруга Турина, Валя, особым радушием не отличалась:

– Суп остыл, курица подгорела. – Встретила она мужчин и, поджав губы, отбыла на кухню. Но за обедом отошла, стала живо интересоваться родней и достала из холодильника бутылку «Гжелки». После обеда мужчины перешли в кабинет, и Курдюк в общих чертах обрисовал родственнику свою просьбу. Заодно рассказал, что у Гены Кащеева среди Солнцевской братвы есть авторитетный кореш и зовут его Алехан Казиев.

– Нет его больше. – Усмехнулся Турин.

– Как нет? – Переспросил Курдюк.

– Сводки по ведомству читать надо. – Пристыдил подполковник с Петровки провинциального коллегу.

– Расскажи деревенщине. – Сыграл в жалостливость Курдюк.

– Чего рассказывать. Алехана замочили при разборке в одной из его квартир.

– А когда это было?

Турин пытался вспомнить:

– Точно не скажу, но где-то за несколько дней перед этой заварухой..

– Перед ГКЧП?

– Да, где-то там.

– Кажется, в те же дни и Кащеев к нему в Москву подался. Уж не он ли дружка завалил?

– Не думаю. Алехан не один был. С ним трех шестерок положили. Для твоего одиночки это уж слишком. Уверен, кто-то из московских авторитетов с Казиевым разобрался. Скорее, и твоего бы замочили, попади он под горячую руку. Они из квартиры сверху, через балкон. Там хозяев повязали, но не тронули. Свидетели говорят, бандюков много было…

– Не нашли?

– Кто будет их искать?! Перебили друг дружку, нам меньше работы… Ладно, давай твои бумаги, покажу экспертам. В среду жди звонка. А сейчас спать. Мне завтра к восьми. Да и тебе со мной ехать…

Курдюку постелили тут же в кабинете. Он долго ворочался, потому что не привык засыпать под шум столичных улиц. Но все же усталость сморила. Утром хозяин отвез его на Петровку. Курдюк взял свою машину со стоянки, купил в универсаме за Таганкой ящик «Кристалловской» водки и попилил в Глухов.

– Соскучился? – Прошептала Мака и прикусила ему мочку уха. Но ответа не дождалась. Олег уселся на постель и бросил ее на себя.

– Чего это ты такой голодный? – Продолжала нашептывать девушка, успевая отвечать на его страсть. Любовник взвыл как раненый зверь и отвалился. Мака продолжала сидеть на нем: – У тебя же была баба…

– Откуда ты знаешь?

– Я все знаю, я ведьма.

– Да, я встретился с девушкой, которую знал раньше.

– И она тебя трахнула? А я, между прочем, никому не даю.

– Я тебя не просил о верности.

– А меня и не надо просить. Если у меня есть парень, который мне нравится, я не даю другим. Противно…

– Дело твое.

– Чего ты хамишь? Получил свое и хамишь…

– Прости.

– Не прощу. Отработаешь.

– Чем?

– Успеется. Выпить хочешь? – Она поднялась, достала из бара бутылку коньяка, глотнула из горлышка и протянула ему. Олег пить не стал. Она поставила бутылку на пол и улеглась рядом:

– И кто она?

– Ты о чем?

– О девушке, которую ты знал раньше…

– Ты хочешь выяснить ее имя.

– Да. Имя, фамилию и адрес.

– Зачем тебе это?

– Как зачем? Я ее убью.

– Шутишь?

– Нисколько. Я всегда убиваю соперниц, а потом делаю из них колбасу для своего кафе. – И Мака громко расхохоталась: – Испугался?

– Не надо, Мака. Мне с тобой было хорошо…

– Лучше, чем с ней?

– К сожалению, да.

– Почему к сожалению?

– Потому, что она хороший чистый человечек, а ты…

– А я шлюха. Ты это хотел сказать?

– Нет, ты не шлюха, ты мужик в юбке.

– Я с тобой без юбки, если ты заметил.

– Не обижайся. С этой девушкой я расстался навсегда.

– Из-за меня?

– Наверное, да.

– Хороший мальчик. – Мака погладила Голенева по голове, встала с постели и закурила: – Но хамство все равно должен отработать. Ты будешь завтра в мэрии?

– Да, я должен повидать Тишу.

– Вот и хорошо. Зайдешь к Стеколкину, это чиновник по недвижимости…

– Знаю, он же в мэры баллотировался, и я у него участок под дом оформлял.

– Вот и чудненько. Передашь ему одну вещицу, и скажешь, что от меня.

– Что за вещица?

– А это тебя не касается. Вещь маленькая, не надорвешься.

– Хорошо, если ты просишь… Хотя тип он скользкий…

– Они все там скользкие.

– Нет, Тиша не такой.

– Твой дружок дурачок….