Призрак с Вороньего холма. Исповедь шлюхи

– Ты о Лене? Да, славный человечек. Жаль, что так получилось с ее квартирой… Знаешь, я все думаю, правильно ли я поступил, освободив Стеколкина?

– Ты мэр, тебе виднее.

– А ты как думаешь?

Татьяне не хотелось говорить о делах. Она находилась еще под впечатлением от визита:

– Я думаю не об этом. Хорош получился дом у твоего друга.

– Дом замечательный. Я рад, что Олежка, наконец, заживет как человек.

– Ты уверен, что он осядет у нас? Голенев перекати-поле. Жить долго в одном месте не привык.

– Люди меняются. Он стал старше. Потом, так сказать, дети…

Татьяна вздохнула:

– Женился на Елене и все бы проблемы решил. Она уже и так ребят опекает.

– Кто знает? Возможно, так и будет.

– Не будет. Этот парень из кооператива твоей обезьянки к Леночке прилип, а Голеневу хоть бы что. Лена ему не нравится.

– Олежка еще не отошел от гибели Тони. Он других женщин пока, так сказать, не замечает…

– Не замечает, говоришь? А на юг летит с обезьянкой.

– Это же деловая поездка…

– Мужчины не затевают дел с молодыми женщинами, если они им глубоко безразличны. Ты, Тихон, как всегда далек от жизни. Ничего не видишь и ничего не понимаешь. А вот уже и наш дом…

Они остановились у подъезда.

– Какой прекрасный теплый вечер. Поздней осенью это, так сказать, подарок. Давай еще немного пройдемся? – Предложил Тихон.

– Нельзя. Надо Юлика спать укладывать и уроки у него проверить.

– А почему ты сына с нами не взяла?

– Опять ничего не помнишь!? Юлик ходил на день рождения к своему приятелю. Сегодня Костя Батурин родился, а они дружат…

– Да. Да… – Пробормотал Тихон и распахнул перед женой дверь. Они поднялись к себе на второй этаж, и Татьяна позвонила. Юлик открыл быстро:

– Мама, папа, а у нас гость. Он принес маме розы, а всем нам торт. – Сообщил мальчик родителям.

Постников помог жене снять плащ и вошел в гостиную. За столом сидел Стеколкин.

– Вы?

Стеколкин вскочил навстречу:

– Простите, Тихон Иннокентьевич, что без предупреждения. Но я должен был вас увидеть.

– У меня есть рабочий кабинет.

– Конечно, я понимаю. Но я так виноват перед вами, я так вам благодарен, что не смог дождаться. Мне надо с вами поговорить.

– Говорите, раз надо. Только покороче. – Жестко разрешил Постников и обратился к сыну: – А ты, Юлик, иди в свою комнату.

Мальчик с недоумением посмотрел на отца, потом на визитера, и вышел. Постников продолжал стоять и не предложил сесть гостю. На глаза Стеколкина навернулись слезы:

– Я вам матерью клянусь, что больше никогда подобного не случится. Я был абсолютно уверен, что гражданка Ситенкова никогда не покинет лечебниц. Я навел справки.

– Навели справки и взяли взятку.

– Да, я поступил по-свински. – Вячеслав Антонович приложил руку к сердцу: – Я признаюсь, и мне очень стыдно.

– Вас выпустили, что вам еще надо?

– Мне надо, чтобы вы лично меня простили. Я настолько вас уважаю, что без вашего прощения остаться в городе не смогу.

Татьяна уже поняла, что у них в доме взяточник и, проходя мимо, сухо ему кивнула. Вячеслав Антонович схватил со стола букет, бросился к ней и стал целовать руку:

– Татьяна Сергеевна, вы не представляете, сколько я пережил и как я благодарен вашему мужу и вам…

Татьяна руку отдернула:

– Оставьте, Слава. Вы не должны были к нам приходить. И розы ваши ни к чему. Хотя они очень красивые.

Стеколкин это замечание про себя отметил:

– Татьяна Сергеевна, я понимаю, что поступил низко. Но ведь не все такие бессребреники, как вы и ваш муж. Моя жена требует нарядов и любит отдыхать на курортах. А на зарплату я не в состоянии ей это позволить.

– Я тоже хотела бы съездить на курорт, но не принуждаю мужа брать взятки.

Чиновник опустился на колени:

– Простите меня. Я буду самым преданным для вашей семьи человеком.

Тихона сцена самоунижения взяточника коробила. Но жалости к нему он не чувствовал:

– Оставьте жену в покое. – Бросил он через плечо и отвернулся.

А у Татьяны сердце дрогнуло:

– Встаньте с колен, Слава. Я верю, что вы раскаиваетесь. Не надо так унижаться.

Стеколкин медленно поднялся и достал из кармана платок.

– Я знал, что вы добрая женщина. Да и ваш муж очень сердечный человек, но его принципы слишком тверды, и он не хочет понять, что люди разные. Я слаб, поэтому оступился. Так не гоните меня! Я сумею еще вам доказать, что поборю в себе низкое. Но если вы от меня отвернетесь, я человек конченный.

– От вас никто не отворачивается. – Раздраженно заметил Тихон: – Я даже не выгнал вас из дома, хотя, если честно, мне этого хотелось. Давайте считать, что наши рабочие отношения остаются, так сказать, в норме. Но по– человечески простить вас я пока не могу.

Татьяна повернулась к мужу:

– Тиша, люди иногда оступаются. Ведь Слава не лишен благородства. Помнишь, он первый искренне поздравил тебя с победой на выборах.

Стеколкин тут же добавил:

– Да, совершенно искренне. Вы не представляете, как я не хотел идти на эти выборы. Но меня уговорили. Когда победил ваш муж, я не только не огорчился, наоборот, обрадовался.

– Чему же, если ни секрет? – Зло поинтересовался Постников.

– Тому, что не придется брать на себя ответственность. – Пояснил чиновник: – Я боюсь ответственности.