А там, на полу, господа, прямо перед дверью, на том самом месте, где старик видел, как его пес остановился и начал подымать лапы, там! там! — господа, даю вам честное слово, — медленно расползалась темно-красная лужа человеческой крови! Эй, держите его! Живо! Да держите же его, говорят вам!
Ослепительная вспышка озарила темный лес, и грянул выстрел! Подбежав к Доктору, мы увидели, что в одной руке он держит дымящийся пистолет, а другой указывает на быстро убегающего Хуана, нашего мексиканца-вакеро!
— Ах, черт, промазал! — сказал Доктор. — Но вы его слышали? Видели, как он побледнел при слове «кровь»? Видели по его лицу, что у него совесть нечиста? А? Что ж вы молчите? Что вы на меня уставились?
— Это был призрак убитого, Доктор? — как один, спросили мы, задыхаясь.
— Куда там к черту призрак! Нет! Но в этом мексиканце-вакеро — этом проклятом Хуане Рамиресе — я угадал его убийцу! Поэтому и стрелял в него!