Призрак сгоревшей усадьбы (СИ)

   - Ну, все, Дина, ты своя, - засмеялся дядя Гена, - я только хотел его предупредить, но он сам разобрался. Входите.

   Дядя Гена достал из багажника мою сумку и направился в дом. Я огляделась вокруг. Тетя Оля смотрела в сторону реки. Там было темно, но мне показалось, что в этой темноте чернеет женский силуэт. Вдруг он метнулся в сторону и исчез. В тот же миг из облаков выплыла луна и осветила заброшенный сад напротив, а за ним ленту реки. Берег полого уходил вниз. У меня снова пробежал по коже холодок, а тревога превратилась в непонятное чувство неотвратимо надвигавшейся беды.

   Глава 2

   Деревенская легенда

   Я поднялась на мансарду следом за Сашей, Матвей промчался вперед и скрылся за правой дверью, захлопнув ее перед нами.

   - Там у него вечный бардак, - засмеялась Саша, открывая вторую дверь.

   В комнате вдоль стен стояли две кровати, одна - обычная деревянная, вторая складная. Возле нее крестный поставил мою сумку. Огромное окно выходило на реку. Широкий подоконник был совмещен с письменным столом, на нем стоял компьютер, по бокам окна - узкие полки до потолка, забитые книгами. Мы с Сашей всегда любили читать и постоянно обменивались чтивом. Напротив стола у двери - стенной шкаф. Штор на окне не было, а жалюзи подняты, и лунный свет свободно вливался в комнату. Я подошла к столу-подоконнику, погладила рукой теплое, отполированное дерево, спросила:

   - Дядя Гена сам делал?

   - Папа? - Сашка хохотнула. - Он утверждает, что кроме скальпеля, зажима и иглодержателя, ничего в руках держать не может, даже ручка выскальзывает. - Саша подошла ко мне. - Это делал один старик, Тимофеич, раньше был краснодеревщиком. Папа хотел мне письменный стол поставить так, чтобы свет падал слева, по науке, а дед сказал: "Неча ей пялиться на заброшенную усадьбу", - и сделал так. Чтобы увидеть двор и усадьбу напротив, нужно влезть на стол, а с него - на подоконник. Папа был на дежурстве, увидел, хотел возмутиться, а потом решил, что старик прав - так лучше, и места больше в комнате.

   На потолке висела простенькая люстра в виде тарелки. Саша раскрасила стены футуристическими нереальными рисунками и развесила свои картины. Она занималась в художественной школе, а я на курсах самообороны, мы все ходили на плаванье, только Матвей в младшую группу. Саша любила пейзажи. Я узнала наш двор с цветущей сиренью и уголок городского парка, а в центре стены над ее кроватью висела мрачная картина: заброшенный сад с развалинами дома посредине. Возле нее я задержалась: это были развалины из моего ночного кошмара.

   - Что это? - голос у меня дрогнул.

   - Та самая усадьба, на которую Тимофеич велел не пялиться, - Саша рассмеялась. - Повесь вещи, - она показала на дверцы шкафа - верхний ящик твой.

   Я открыла и ахнула: это была настоящая гардеробная. Маленькая, уютная, но - настоящая. Справа от середины до потолка полочки, внизу ящики, как в комоде. Слева на плечиках висит одежда, под ней полочки для обуви. А прямо - зеркало во весь рост. Над ним бра в виде колокольчика, а кнопка включения света на зеркале слева. Вся гардеробная выкрашена белой краской. Я повесила свои майки, джинсы и сарафан. В ящик комода положила пуловер и белье.

   - А у Матвея там, за стеной, - я показала на зеркало гардеробной, - тоже так?

   - Нет, у него простой шкаф. Он не захотел гардеробную. Сказал, что это все девчоночьи штучки. - Саша засмеялась. - Но у него там целый спортивный комплекс: и шведская стенка, и кольца, и канат.

   Она уже переоделась в ночнушку и забралась на стол-подоконник.

   - Давай скорее, сейчас начнется соловьиный концерт.

   Я поспешила за подругой. Луна снова закуталась в тучи, и за окном ничего не было видно. Мы слушали заливистые трели, дополняемые лягушачьим хором. С реки доносился едва заметный запах тины. Я смотрела на Сашу, а она смотрела в окно. Выползла луна, и Саша напряглась и отпрянула, испуганно вглядываясь в ночь. Я проследила взглядом за подругой и похолодела: напротив, возле поваленной калитки, освещенная луной, стояла женщина из моего кошмара. На лице вуаль, на голове шляпка с черными цветами. Она вообще вся была черная, белел только подбородок, не прикрытый сеточкой вуали, и полоски между рукавами и перчатками. Она смотрела на нас. В какой-то момент мне показалось, что я теряю сознание: стало жарко, сердце затарахтело, перехватило дыхание. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, женщины не было. Я почти наполовину вылезла в окно: черная фигура удалялась в поля.

   - Что это было? - хрипло спросила я.