Призрак шимпанзе

Я прекрасно знал, что она права, но продолжал протестовать. Она наклонилась через столп приложила палец к моим губам.

— Будь умницей и уезжай, Эдди. Если ты так сделаешь, я обещаю тебе вернуться на ярмарку. Как только смогу. И тогда все будет хорошо.

Я снял палец с моих губ и поцеловал ее теплую ладонь.

— Согласен.

Мы поехали на вокзал. Поезд на Саут-Бенд отправлялся через несколько минут.

При выходе на перрон я ее поцеловал. Это был наш третий и лучший поцелуй. Ее руки лежали на моих плечах, когда она чуть отстранилась и сказала:

— Иди к черту, Эдди! Неужели ты действительно стоишь миллиона долларов?

— Я попытаюсь его добыть.

— Это было бы прекрасно. До свидания, Эдди…

От волнения я забыл стереть с губ ее помаду. Я заметил это, только когда увидел свое отражение в зеркале умывальной комнаты. Я туда направился, чтобы привести себя в порядок перед тем, как сойти с поезда в Саут-Бенде. На моем лице, измазанном помадой, играла глупая тщеславная улыбка. Наконец до меня дошло, в каком виде я ехал всю дорогу.

Глава 6

В воскресенье вечером, когда толпа схлынула, мы снялись с места.

В четыре часа утра мы уже были в дороге, а к началу дня прибыли в Форт Вэйн. Во время небольших перегонов мы с дядей Эмом предпочитали оставаться в фургоне.

Открытие ярмарки предполагалось ближе к вечеру, но мы заранее выгрузили свои вещи из фургона, надеясь немного поспать. Солнце уже стояло в зените, когда мы в полном изнеможении повалились на кушетки.

Вечером в понедельник дела шли превосходно. И тем не менее именно в этот вечер произошло второе убийство, если оно могло считаться таковым. Ведь речь шла не о человеческом существе. Жертвой была Сьюзи — шимпанзе Хоги.

Ярмарка закрывалась в полночь. А в два часа ночи в фургоне Ли Кэри собралась теплая компания. Там были мы с дядей Эмом, Ли Кэри, Эстелла Бэк и Великан Моут — наш карлик.

Мы веселились уже полчаса. Кэри и я захотели было включить проигрыватель и послушать музыку, но разговор стал таким шумным, что мы решили бросить эту затею. Кэри откупорил бутылку виски, и все успели выпить по стаканчику, но никто не был пьян. Я тоже не торопился напиваться и потихоньку потягивал первый стакан. Если бы мне предложили второй, я бы отказался.

Дядя Эм и Кэри начали обсуждать политику. Насколько я мог понять, Кэри был за политику, а дядя Эм против; разговор был совершенно идиотским. Толкуя о политике, Кэри упражнялся в игре в «спрятанную монетку»: сверкающая монетка то выглядывала из-под его пальцев, то опять исчезала, когда он поворачивал руку ладонью вверх и вниз. Мне кажется, что он делал это машинально.

Их болтовня меня забавляла, а Эстелле было скучно. Великан Моут молча сидел на краю кровати. Он был похож на большую брошенную куклу. Так мы проводили время, когда в фургон ворвалась Мардж Хогланд.

— Сьюзи пропала! — сказала она.

А Ли Кэри в свою очередь воскликнул:

— Господи! Так, значит, она сбежала?

Я понял Мардж иначе: сначала мне показалось, что Сьюзи умерла. Именно этого следовало ожидать: обезьяна была слишком больна и вряд ли могла передвигаться. Каждый раз, когда я ее видел, она едва шевелилась. Это был живой, едва дышащий комочек обезьяньей шерсти. Я никак не мог себе представить, каким образом она могла сбежать, даже если они оставили дверь клетки открытой. Но Мардж ответила на вопрос Кэри утвердительно.

— Когда Хоги вернулся в три часа из Милуоки, она лежала на месте. Мы с Хоги поехали в город поразвлечься. А когда вернулись несколько минут назад…

— А где Хоги? — спросил дядя Эм.

— Он ее ищет. Сейчас он обыскивает балаганы; мы увидели у вас свет и подумали, что…

— Конечно, мы вам поможем, — сказал Кэри. — Но сначала выпей стаканчик, Мардж!

— Я и так уже выпила в городе. Спасибо, Ли! — она повернулась и вышла.

Мы последовали за ней — все, кроме Великана Моута. Получилось так, что я взглянул на него, когда пошел к выходу вслед за дядей Эмом. Он все еще сидел на краю кровати. Но он весь сжался в комок, как будто хотел занять еще меньше места, чем прежде.

Он поднял на меня глаза, когда я уже был на пороге, И я понял, что он боится, просто умирает от страха. Я спросил:

— Что с вами, Моут? Вы не пойдете с нами?

Он посмотрел на меня пустым взглядом и ничего не ответил. Я задержался, потому что не знал, следует ли мне пойти со всеми или лучше остаться. Все-таки нужно было узнать, что так напутало карлика. Но дядя Эм крикнул:

— Ты идешь, Эд?

Я вышел и закрыл за собой дверь. Спускаясь по ступенькам, я услышал, как Моут подбежал к двери и закрыл задвижку. Он заперся. Дядя Эм обернулся и пристально посмотрел на запертую дверь. Он тоже услышал лязг задвижки.

— Что происходит с нашим малышом? — спросил он.

— Умирает со страху, — ответил я.

Кэри услышал мои слова и тоже оглянулся. Тогда я осведомился:

— Сколько он выпил, Ли?

— Два стакана, — ответил удивленный Кэри. — Только два.

И тогда я высказал предположение:

— Он слишком мал. Ему достаточно двух стаканов, чтобы напиться в стельку.

Кэри покачал головой: