Призрак в магазине канцтоваров

Значит, память возвращалась от прикосновений к другим людям. Но какая-то деталь ускользала… Когда он взял за руку Танби, ничего не произошло.

«Лучше бы не вспоминал отца», – подумал Хён. Единственным сохранившимся к родителю чувством был бесконечный холод. С одной стороны, придворный художник, дважды удостоенный чести написать парадный портрет правителя, с другой – отец, разочарованный способностями сына и избивавший его за отсутствие таланта. Еще печальнее то, что Хён не испытывал к этому человеку ни капли уважения. И был уверен, что вспомнит немало подтверждений своему отношению.

Хён открыл альбом и начал рисовать. Он переживал, что если не перенесет увиденное на бумагу, то сердце разорвется от противоречивых эмоций.

Молодой человек выбрал мягкий карандаш В6, идеально подходивший для рисования. Его часто покупал Учжу. Хён вспомнил лицо юноши, когда тот держал карандаш в руках. Если для него инструмент оказался своего рода утешением, значит, для Хёна тоже может стать таковым. Затаив дыхание, художник медленно, линия за линией, принялся рисовать эскиз.

Через несколько дней отец Танби снова улетел в командировку, а дочь опять осталась одна, но уже не чувствовала себя такой потерянной по сравнению с прошлым разом. Она верила, что, если что-нибудь случится, папа сразу примчится домой.

Наступили выходные. На следующей неделе надо сдать доклад в кружок, а до итоговых экзаменов оставалось всего три недели.

В тот день встреча «Красного креста» проходила не в школе, а на факультете естествознания университета Мёнгван. Учитель еще в начале семестра подавал заявку на участие в программе, и школу в итоге выбрали. Радости не было предела, когда новость дошла до учеников.

Танби приехала пораньше, чтобы осмотреться. Она уже спустилась в метро, как вдруг ей позвонил Хванхи.

– Танби, поехали сегодня вместе. Мама сказала, что подвезет.

– Не получится, я уже в метро.

– Так рано?

– Да, увидимся позже, – сказала Танби и отключилась. У нее было предчувствие, что произойдет нечто плохое.

– Ну что? Она уже едет? – спросила у Хванхи мама.

– Да.

– Хотелось бы с ней познакомиться. Буду ждать тебя в кафе, предложи подвезти ее до дома.

– Ладно, если не застесняется.

– А чего стесняться? Еще спасибо скажет.

Беседу Хванхи с мамой прервали. Это был Учжу, сидевший на заднем сиденье.

– Мне тоже кажется, что ей будет неловко, – вставил он. – А вообще, Хванхи, ты слишком много о ней думаешь.

– Мы всего лишь дружим.

– Точно? Или ты клеишься к ней?

– Хванхи, до университета и думать забудь о девушках. Слышишь меня? – вмешалась в разговор мама.

– Сказал же, мы просто друзья.

– А я переживаю. Никакая девушка не устоит перед таким симпатягой.

– Да не собираюсь я ни с кем встречаться.

Учжу и мама начали задавать странные вопросы, поэтому Хванхи решил ничего им не отвечать. До университета добрались трое: мама, голос Учжу и раздражение Хванхи.

Начались занятия в лаборатории. Преподаватель поприветствовал собравшихся и зачитал небольшую лекцию о сути сегодняшнего опыта. После инструктажа к ученикам для помощи присоединились студенты университета. Танби не скрывала восторга, когда впервые увидела новейшее лабораторное оборудование. Ей нравилась позитивная атмосфера на занятии, ведь проходило оно в университете с настоящими студентами.

Первый опыт заключался в выделении собственной ДНК. Сначала ученики должны были прополоскать рот физраствором и сплюнуть в пробирку. В сосуд добавили раствор электролита, погрузили на десять минут в теплую воду, а затем смешали с холодным этанолом. По итогу, словно тонкие нити, начали появляться белые молекулы ДНК. Происходящее казалось чем-то невероятным.

Далее они рассматривали под электронно-сканирующим микроскопом муравьев и крылья стрекозы. Вместо источника света был установлен электронный луч, поэтому сам образец находился в вакууме. С помощью микроскопа можно добиться увеличения в полтора миллиона раз – до двух нанометров. Устройство очень сложное, поэтому перед экспериментом его заранее настраивают. Танби смогла разглядеть детали головы муравья и даже волосинки на теле, чего невозможно добиться оптическим микроскопом, а крылья стрекозы, увеличенные в две с половиной тысячи раз, напоминали рыболовную сеть.

Танби настолько увлеклась процессом, что потеряла счет времени.

– Извините, а вы здесь в магистратуре учитесь? – спросила она у помогавшего им студента.

– Да.

– Поступили в магистратуру, потому что нравится специальность? А что самое любимое?

– Как думаешь, куда попадает школьник, если совершит что-то плохое? – спросил он, поправляя очки.

– Не знаю. В колонию для несовершеннолетних?

– Именно. А студент вот идет в магистратуру. Если хочешь жить нормальной жизнью, не поступай сюда. Это сущий ад. Особенно наш факультет.

– А, хорошо. Спасибо за совет, – смущенно ответила Танби.