Призрак в машине

— У меня плохая память на лица и имена.

— Похоже, она как-то связана с этим делом…

— Пусть вас не обидит мой вопрос, — робко сказала Бенни, — но зачем вы все это записываете?

После этого ничего интересного не было. Сержант Трой объяснил, что такое показания. Барнеби попросил мисс Фрейл сдать отпечатки пальцев, и она пообещала прийти в Костонский полицейский участок на следующий день. Потом мужчины спустились по лестнице.

Когда они ступили на землю, Барнеби сказал:

— Так держать, сержант.

Трой на мгновение задохнулся, а потом пробормотал:

— Благодарю, сэр.

— Теперь мы пойдем в дом и поговорим с миссис Лоусон. Это избавит нас от необходимости возвращаться. Кроме того, нам понадобятся отпечатки пальцев уборщицы. Займешься этим, когда мы вернемся в кабинет.

— Есть, шеф.

— И перестань глупо улыбаться.

Им посчастливилось застать Кейт Лоусон дома, однако ничего нового они не узнали. Она подтвердила все сказанное мужем, но мало что добавила от себя.

Рой не мог поверить, что со смерти Авы прошло всего пять дней. Слишком многое случилось. И слишком многое изменилось. Даже дом выглядел по-другому — главным образом, благодаря цветам. Люди стали оставлять их у ворот, и Карен развлекалась тем, что составляла букеты из люпинов, роз, красивых желтых ирисов и ставила их в два старых кувшина, найденные под лестницей. Соседи опускали в почтовый ящик записки, предлагая свою помощь. Фред Карбой взял ключи от «хонды», перегнал машину на другой конец улицы, надежно припарковал и сказал, что если они захотят от нее избавиться, то он найдет хорошего покупателя.

Было почти одиннадцать часов, и Рой, красивший комнату Карен, решил сделать перерыв. Пока высыхал второй слой розовой краски, он восхищался бледно-голубым потолком, расписанным звездами. Из-за запаха Карен спала в гостиной, укрывшись новым одеялом с историей Золушки. Ее старые шторы они бросили в костер, который все еще горел на заднем дворе.

От матраса Авы не осталось и следа. Как и от постели. И от самой кровати. Большинство ее одежды тоже сгорело. Вчера вечером Дорис помогла им разобрать вещи, но почти все они, мягко выражаясь, пахли плесенью. Несколько пар новых туфель, два шарфа и выходная шляпа отправились в коробку для благотворительного магазина, а косметика и лак для ногтей — на помойку. Больше от нее не осталось ничего.

Сейчас Рой и Карен, сидевшие за кухонным столом и жевавшие батончики «Марс», читали газету, публиковавшую объявления о продаже. Вещи были поразительно дешевые и, если верить продавцам, почти новые. Рой, наконец выбравшийся из своего чулана, хотел купить кровать. Карен, читавшая быстрее его, описала предложения. Почти все писали «вывоз покупателя», но объявлений шоферов фургонов тоже хватало, так что это трудностей не сулило. Карен записывала номера телефонов, а Рой представлял себе новенькие диваны с пружинными матрасами и изголовьями из сосны, кровати в старинном стиле и даже надувную кровать, которую можно спускать и брать с собой в отпуск.

Тем временем Дорис снова шла в Рэйнбоу-Лодж. Можно было сказать, что она оттуда и не уходила, потому что после душераздирающего рассказа Роя, доведшего ее до слез, не могла думать ни о чем другом. По ночам ей снились девочка-сирота и никому не нужный, брошенный мальчик. Ах, этот ужасный детский дом…

Тщательно выбрав время между крикетом и снукером, она поделилась своими мыслями с Эрнестом. Дорис не высказала и половины того, что было у нее на уме. Просто небрежно предложила иногда приглашать детей пообедать. Но обмануть Эрнеста было трудно. Он хорошо знал свою Дорис. Отсутствие детей было самым большим разочарованием в ее жизни. Когда она была моложе, то отдавала всю свою любовь племянникам и до того разбаловала их, что едва не поссорилась с сестрой. Поэтому Эрнест сказал, что не станет возражать, если Рой и Карен будут время от времени приходить к ним пить чай. Ему будет приятно, если в доме ради разнообразия зазвучат детские голоса.

Перед выходом из дома Дорис собрала корзинку. Кое-какие банки из чулана — самодельный джем, чатни, кофейный торт из ближайшего киоска и немного овощей с соседского огорода. Кроме того, она положила туда бутылочку детского аспирина, купленную во «Всегда готов». Дорис помнила, что у девочки болела голова; один приступ сменялся другим. Нет, сама Карен не жаловалась. Зато Рой очень переживал из-за того, что называл «головой Карен». Дорис заверили, что одна таблетка в сутки девочке не повредит. Ей хотелось отвести девочку ко врачу, но после смерти Авы прошло слишком мало времени, поэтому следовало соблюдать осторожность.

Едва миссис Крудж вошла в дверь Рэйнбоу-Лоджа, как Карен бросилась к ней и крикнула:

— Мы сделали тот рисунок! На машине!

— О чем ты говоришь? — спросила Дорис, думая, что Карен очень идут новые джинсы и белая майка с котятами в корзине.

— А Рой покрасил мою комнату. Пойдите и посмотрите!

Они поднялись наверх, и Дорис похвалила розовый цвет и новое одеяло.

Рой сказал:

— Соседнюю комнату я выкрашу в белый цвет.