Призрак в машине

— Мне нужен его адрес и номер телефона.

Форчун начал писать и вдруг сказал:

— Кстати, в тот день, когда убили Денниса, я играл Дэвида Блисса в «Сенной лихорадке». — Он протянул Барнеби программку. — Амдрам. Помните?

— Да, — сказал Барнеби. Он вспомнил, что Калли играла в этой пьесе Джона Уэбстера[117] в кембриджском «АДС». Мстительный Амдрам. Сцена, залитая светом.

— Почему вы спросили, куда мы выходили днем? В газетах писали, что Деннис умер в начале вечера.

— Все верно. Но аппарат, который его убил, был поврежден еще до его возвращения.

Слово «аппарат» заставило Форчуна захлопать глазами. Барнеби подробно описал, что случилось, но тут же пожалел об этом.

— О господи… Это же абсолютно… — Форчун позеленел и начал сползать с кресла.

Через пять минут двое полицейских оказались на улице. Проводили их не слишком радушно. Кто-то пригибал голову Форчуна к коленям, кто-то нес стакан воды, с укором глядя на главного инспектора.

Остальные сотрудники собрались вокруг Белинды. Красавица Белинда, недавно вышедшая замуж по любви и уже беременная, отбрасывая волосы, с жаром говорила о чьем-то нахальстве. Те, кто уже смерил неприязненным взглядом Барнеби, переключились на Троя.

— Можно подумать, что я предложил ей трахнуться на рабочем месте, — хмуро пробормотал сержант, стоя на тротуаре.

— А что ты ей предложил?

— Выпить по глоточку после работы. Что в этом ужасного? — Трой злобно пнул коробку из-под гамбургера. — Я думал, мы живем в двадцать первом веке.

— Этот век только начался.

— Мне следовало помнить свой гороскоп. — Трой, обожавший сваливать собственные ошибки на судьбу, начал развивать эту тему. — Морин читала его за завтраком. «Любое желание интимной близости на этой неделе обречено на провал».

— Может быть, это относилось только к ней?

— Нет. — Не поняв юмора, Трой продолжил: — Просто Орион в переходной фазе.

— Ты сам скоро очутишься в переходной фазе, если не перестанешь пинать эту чертову коробку.

Сидя в буфете, Барнеби ел чудесную мясную запеканку и морковь с оливковым маслом. Тут к нему подошел дежурный и сказал, что прибыла миссис Крудж.

— Трой, возьми ее на себя.

— Что, сэр?

— Позаботься о ней, устрой экскурсию по участку, потом отведи в мой кабинет и распорядись, чтобы ей принесли чаю. Как обычно.

Сержант посмотрел на жевавшего шефа, а потом на собственную тарелку. Сочный кусок пикши, картофельные крокеты и разварной горошек. Нет смысла просить поставить еду в духовку. Как только он выйдет из-за стола, ее слопают. Ничего странного, что он такой худой. Скоро вообще зачахнет. Они пожалеют, когда его не станет.

Барнеби закончил еду. Какое-то мгновение ему хотелось доесть рыбу Троя. Это желание было простительно, поскольку инспектор представил себе, что может лечь спать голодным. Такого в его жизни еще не случалось. Он быстро ушел из буфета, не дав воли жадности.

* * *

— Вы только посмотрите на это безобразие! — Миссис Крудж помахала в воздухе испачканными пальцами. — Этой тряпкой нельзя даже мышиную задницу вытереть!

— Прошу прощения. Спасибо, что пришли…

— Кстати, зачем вам понадобились мои отпечатки?

— Для исключения, — объяснил Барнеби. — Обычная…

— Никто не может в это поверить. Послушали бы вы людей на почте. Убийство… Это в Форбс-Эбботе!

Главный инспектор слышал такое не раз. В голосах людей неизменно звучали потрясение и злоба. Как будто их деревня была оазисом в пустыне зла, хранимым самим Всемогущим.

Сержант Трой сказал, что они хотят задать ей пару вопросов, и начал допрос, попросив миссис Крудж назвать ее крещеное имя.

— Я все рассказала людям, которые приходили в дом. И не собираюсь повторять эти ужасы.

— Не волнуйтесь, — сказал Барнеби. — Во-первых, не могли бы вы сказать мне, как долго вы служили у мистера Бринкли?

— С тех самых пор, как он переехал в деревню. Стало быть, больше двадцати лет. Да еще пять лет у них в конторе. После того, как у них уволилась уборщица.

— С ним было легко работать?

— Он был хорошим человеком. Очень аккуратным. И вежливым. Но чудаковатым.

— Что вы имеете в виду?

— Все вещи должны были лежать на своих местах. И составлять узор. Я должна была класть их на прежнее место. Стоило сдвинуть что-нибудь на четверть дюйма, как он это замечал. И даже разглаживал складки на подушках и шторах.

— Ничего себе!

— Да, это был его пунктик, — ответила миссис Крудж.

— А что этот зал с машинами? — спросил сержант Трой. — Вы убирались и там тоже?

— Только пол. Он не позволял мне прикасаться ни к чему другому. Да я и сама бы пальцем не тронула эти ужасные штуковины.

— В тот день, когда он умер… — начал Барнеби.

— Я туда не приходила. Мои дни — среда и пятница.

— А когда вы мыли пол в предыдущую пятницу, все было как обычно?

— Не поручусь. Я просто вытерла пол шваброй и ушла.

— Вы бы заметили глубокие следы на полу, если бы они там были? — спросил Трой. — Такие следы, словно аппарат передвигали?

— О да. Это бы я заметила.