Призрак в Монте-Карло

Ему открылось, как он обманул ожидания своей матери, как предал высокие идеалы, которым она учила его с самого детства. Он увидел, что изменил Шеврону, опорочив его гордость и славу, ответственность за которые он возложил на себя с такой гордостью. Он подумал обо всех, кто работал в поместье, об их верности его семье, об их доверии и уважении, которые очень много значили для него в жизни. Внезапно он увидел себя не важным и богатым сэром Робертом Стенфордом, а робким мальчиком, который раскаивается в своем плохом поведении.

Колокольчик у алтаря опять зазвенел, и Роберт принялся повторять слова молитвы, которую он читал каждый вечер, стоя на коленях рядом со своей матерью, до тех пор, пока его не отдали в школу.

— Прошу тебя, Господи, благослови папу и маму, моих собак и лошадок и всех, кто живет в Шевроне, и помоги мне стать хорошим мальчиком. Аминь.

Он никогда не представлял, что может так истово молиться, когда слова не важны — важно то, что его молитва шла из глубины сердца и что она была искренна. Когда слова замерли у него на губах, он почувствовал, что в странном пугающем молчании ждет, какой приговор будет ему вынесен. Потом ему показалось, что на голову опустилась рука Всевышнего, и понял, что прощен. Его раскаяние было принято, его грехи отпущены, ему была дана свобода совершать добрые дела.

Внезапно он ощутил небывалую легкость и радость и открыл глаза. Служба окончилась, а он и не заметил этого. В церкви почти никого не было, свечи в алтаре погасли. Священник ушел. Он увидел, что Мистраль поднялась с колен и направляется в его сторону. Ее лицо светилось от счастья, ее глаза затуманились, как будто она еще не спустилась на землю и находилась в окружении ангелов.

Она уже почти поравнялась с ним, когда наконец увидела его, коленопреклоненного и наблюдающего за ней. Она остановилась, прижав руки к груди. Он поднялся, поднес ее руку к губам и поцеловал. Он был не в состоянии разговаривать.

— Я знала, что вы придете, — просто проговорила она, сжимая пальцами его руку.

Они стояли и затаив дыхание смотрели друг на друга, и он подумал, что ни одна женщина на свете не может быть так божественно прекрасна.

— Я хочу поговорить с вами, — наконец промолвил он нетвердым голосом.

— Я одна, — ответила Мистраль. — Жанна сегодня неважно себя чувствует.

— Тогда я скажу вам все сейчас, немедленно, — сказал Роберт и потянул ее за руку.

Мистраль послушно опустилась на скамью, Роберт сел рядом. Через витражи над Западным входом проникал солнечный свет. Один из лучиков коснулся золотых волос девушки.

— Может, мне не следует разговаривать с вами здесь? — тихо спросил Роберт.

— О, нет, все в порядке, — улыбнулась Мистраль. — Если мы приходим к Господу со своими печалями, почему бы не прийти к Нему, когда мы счастливы?

— Значит, вы счастливы?

Она кивнула, как будто переполнявшая ее радость не давала ей возможности говорить. Он заметил, что она дрожит.

— Вы знаете, о чем я хочу говорить с вами, — сказал он. — Я хочу просить вас выйти за меня замуж, оказать мне честь стать моей женой. Я люблю вас, дорогая моя. Я никогда не представлял, что мужчина способен так сильно любить. Если вы доверитесь мне, я буду защищать вас и заботиться о вас всю свою жизнь.

Он без слов понял, каков будет ответ. Он увидел, как засветились ее глаза, как она вся засияла он переполнявшего ее счастья. Но он ждал — ждал и наконец услышал ее шепот:

— Я тоже вас люблю!

Он обнял ее и прижал к себе. Он чувствовал ее дрожь, потом он нашел ее губы. Они оба познали небывалый восторг, неземное блаженство соединения в единое целое. Но через мгновение напряжение, охватившее Мистраль, заставило ее спуститься на землю, и она, засмущавшись, спрятала лицо у него на груди.

— Я люблю тебя, — сказал Роберт. — Дорогая моя, малышка моя, я люблю тебя.

Она подняла лицо, но взор ее обратился не к Роберту, а к алтарю.

— Я всегда знала, — медленно проговорила она, — что любовь будет именно такой.

— Какой? — спросил Роберт.

— Святой, — ответила она. — Частью нашей любви к Богу.

Его растрогали искренность и восторг, звучавшие в ее словах. Он склонил голову и поцеловал ее руку, молясь про себя и давая себе клятву, что никогда не предаст ее.

Мистраль глубоко вздохнула.

— Нам пора возвращаться, — сказала она.

Они вышли из церкви рука об руку. Их ослепило яркое солнце, и они замерли на ступенях.

— Ты приехал в экипаже? — через некоторое время спросила Мистраль. — Или мы пойдем пешком?

— Я опаздывал, поэтому нанял экипаж, — ответил Роберт. — Я сказал кучеру, что он мне еще понадобится и чтобы он ждал меня за углом. Если ты подождешь здесь, я схожу за ним.

— Не бойся, я не убегу, — сказала Мистраль и засмеялась счастливым смехом.

Роберт спустился по лестнице. Как он и предполагал, кучер мирно дремал в тени оливкового дерева. Роберт разбудил его. Кучер подобрал вожжи и взял в руку кнут.

Роберт повернулся, собираясь вернуться к Мистраль, и увидел, что к церкви приближается мужчина верхом на лошади. Он сразу же узнал его и поспешил к церкви. Подойдя к Мистраль, он взял ее за руку.