Призрак в мундире

– Мы Пашку с собой берем, – сказал Буторин. – Пашку там знают, по крайней мере в трех отрядах. Поверят нам или нет, помогут или нет, но хоть выслушают. На это можно надеяться.

Пашка шел первым. Шелестову это не нравилось, но другого выхода у него не было. Сейчас этот парень ценный проводник, который знает всю округу. Он имеет опыт подпольщика, боевой опыт. Да парень он неглупый, наблюдательный. Такой ни сам на минное поле не напорется, ни других на него не заведет. Знает Пашка, где шли бои и какие, где кто оборону держал. Да и какими тропами разведчиков вести, чтобы немцев обойти и кратчайшим путем выйти в те места, где у партизан есть базы. Буторин шел замыкающим, то и дело оборачиваясь и прислушиваясь. В ночной тишине слышен каждый резкий звук. Хоть от треснувшей под ногой ветки или отлетевшей в сторону от толчка ноги старой ржавой консервной банки. Ночь была тихой, и это заставляло вести себя крайне осторожно.

Прошло около четырех часов, прежде чем Шелестов распорядился сделать привал. Группа миновала лесной массив и вышла на опушку. Максим сделал знак рукой, и все трое расселись на старых, потемневших от времени пеньках. Когда-то здесь начинали делать просеку для прокладки линии электропередачи, но война прервала работы. Шелестов спросил Пашку:

– Как далеко мы отошли от города? За ночь успеем миновать Каменский лесхоз?

– Километров пятнадцать отмахали, – ответил паренек. – К лесхозу сейчас не пройти. Там болото с одной стороны в низинке. Если обходить, то крюк дадим километров в пять. Мы сейчас сразу к железной дороге свернем. Пока темно, пройдем открытые участки, а к рассвету снова попадем в лес.

– Молодец, соображает, что к чему, – одобрительно усмехнулся Буторин. – Толк будет из парня.

– В лесах немцев можно не бояться, – сказал Шелестов. – Главное населенные пункты обходить и дороги. А вот кого надо опасаться, так это батальонов националистов. Их фашисты с Украины много навезли сюда и в Белоруссию для борьбы с партизанами.

– Говорят, наши им дали по первое число, и они большими группами стали удирать на Западную Украину.

Но засветло перейти железную дорогу не получилось. Апрельский паводок поднял грунтовые воды, и заболоченные участки протянулись на сотни метров дальше по низинкам и временным водотокам. Пашка злился. Он дважды пытался перейти вброд затопленный участок, и Шелестов с Буториным его едва вытащили из ледяной воды. Стало понятно, что теперь к железной дороге, которая хорошо охранялась, не подойти. Надо ждать ночи. А Пашка весь промок до нитки.

– Где лесхоз? – спросил Шелестов, приняв решение.

– Теперь вон в стороне, с километр до него. Если по опушке леса двигаться, то можно и болото обойти, – пояснил паренек. – Мы же такой крюк сделали.

– Давай, быстро, – подтолкнул Пашку Буторин. – Жми так, чтобы от тебя пар валил!

И они побежали. Пашка бежал первым, успевая посматривать по сторонам. За ним в обычном порядке спешил Шелестов, и замыкал колонну Буторин. Заросшая молодняком поляна скрывала разрушенные деревянные строения. Нигде уже не было крыш, замшелые и подгнившие бревна, сложенные в стороне от цеха, напоминали, что где-то здесь должна быть дорога, по которой отсюда вывозили пиломатериалы.

– Вон туда, – показал рукой Буторин на длинный добротный сарай с разрушенной крышей и уцелевшей трубой. – Это, наверное, сушилка. Там пиломатериалы доводили до нужного процента влажности. Может, печь можно разжечь.

– А дым? – неуверенно покачал Пашка головой.

– Тут никого в округе нет, с железной дороги никто не пойдет проверять, что это в двух километрах в лесу дымит. А если и пойдут, то не сразу, а сначала начальству доложат, приказ получат, силы определят, которыми идти к месту, где дымок вьется. А нам бы тебя подсушить и дальше идти!

Полы из толстых досок сгнили, но все же к печи подойти было можно. Как Буторин и ожидал, печь нагревала бак с водой, и вода циркулировала по толстым трубам внутри помещения, где укладывались доски и брус. Поддерживалась определенная температура, при которой пиломатериалы высыхали до нужной кондиции. Бак прохудился, система труб рассоединилась, но сама печь оказалась вполне пригодной, чтобы ее затопить и высушить возле горячих кирпичных боков одежду Пашки. Да и помещение с печью оказалось частично изолированным от общего помещения сушильного склада. Так что к делу приступили сразу.

Пока Шелестов помогал Пашке сушиться, Буторин с автоматом обошел все вокруг. Минут чрез тридцать он вернулся со старым мятым армейским котелком.

– Спокойно все. И дым большой из трубы не идет. Следов появления здесь людей за эту весну я не увидел. Все заброшено, все сгнило. А вот этот котелок нам пригодится.

Буторин сильными руками, как мог, разогнул края емкости так, что котелок можно было поставить в печь. Через сложенный в несколько раз носовой платок он нафильтровал в котелок около литра воды и поставил кипятиться. Шелестов сел с картой у окна. Буторин подошел к нему.

– Ну, какие у нас перспективы?