Призрак в Венеции

— Совершенно справедливо, синьор. У каждой венецианской фабрики стекла существуют собственные секреты производства, а если говорить о фабриках Фальконе, то эти секреты сосредоточены главным образом в голове Пьетро Ринальди… Бедный малый…

— У него есть сыновья, продолжатели дела?

— Еще нет. Пьетро довольно молод. Немного за тридцать… Мальчишкой он ушел в море, плавал по всему свету. Даже провел некоторое время в вашей стране, жил у родственников где-то в Нью-Джерси. Сначала он хотел получить американское гражданство, поступил на службу в американский флот, но, когда заболел его отец, Пьетро изменил свои намерения, вернулся домой и всерьез начал изучать все тайны стекольного дела, которые раскрывал ему отец.

— Как же случилось, что его похитили?

— Это произошло три дня назад, в прошлую пятницу. Полиция считает, что увели его ночью, под угрозой оружия. Других сведений, увы, нет. Утром в субботу мне позвонил один из этой банды и сказал, что Пьетро у них в руках и они требуют за его освобождение выкуп в размере ста тысяч американских долларов.

— Вы намерены заплатить?

— Да, но это так трудно! — маркиз дель Фальконе вздохнул и воздел руки к небу. — Похитители дали мне срок в десять дней, однако я сомневаюсь, что за такое время смогу достать требуемую сумму. Последние несколько лет дела на фабрике шли не лучшим образом, и доходы нашей семьи значительно уменьшились. Потому я и решил продать мое дело клиенту вашего отца, мисс Дру. Еще до похищения Пьетро.

Нэнси уже знала, что отец представляет сейчас интересы торговой компании, которая носит название «Кристалия Гласе», и от их имени ему предстоит совершить сделку. Но дело теперь усложняется, так как похищение лучшего специалиста не может не отразиться на будущей работе фабрики.

Карсон Дру счел необходимым пояснить дочери, что синьор Фальконе обратился в «Кристалия Гласе» с просьбой ссудить ему эти сто тысяч долларов для выкупа до того, как совершится сама продажа.

— Я передал ходатайство моему клиенту, — добавил отец Нэнси, — и мы сейчас ждем ответа.

Нэнси призадумалась и потом спросила:

— А что же все-таки полиция? Я хочу сказать: каково их отношение к вашему решению о выкупе?

— Официально они против того, чтобы я платил, — ответил маркиз. — Но в частной беседе признают, что это, видимо, единственный способ спасти жизнь Пьетро, поскольку у них самих нет ровно никакого ключа к разгадке, никакой информации, и они не могут выследить преступников.

— Можно мне будет побывать на вашей фабрике, поговорить с некоторыми служащими?

— Боже мой, конечно! Там есть один молодой американец, он охотно возьмет на себя роль переводчика.

— Я могу отвезти тебя на Мурано сегодня же, — сказал Карсон Дру дочери, посмотрев на часы. — У сеньора Фальконе сейчас встреча с его банкирами. Они обсудят, как быть на тот случай, если «Кристалия Гласе» откажется помочь деньгами… Вам пора уже отправляться, Франческо.

— Вы правы, — ответил маркиз, поднимаясь со стула. — Я ухожу. Прошу извинить меня… Мой дворецкий, его зовут Доменико, принесет вам чего-нибудь освежающего перед вашим уходом. Прощайте.

С улыбкой он вышел из гостиной. «Так и должен себя вести настоящий аристократ, — подумала Нэнси. — Аристократ в душе. Не показывать вида, что ему плохо, что он в беде, но быть неизменно вежливым и улыбаться… улыбаться…»

— Как прошел твой полет, дорогая? — спросил мистер Дру.

— Прекрасно, папа. Я даже обрела новую подругу.

И Нэнси рассказала отцу о Таре Иган и о печальных обстоятельствах, которые привели ее в этот город. Правда, ни слова не сказала о Джанни Спинелли, но зачем это отцу?

Пока они беседовали, пиратского вида дворецкий принес им кофе, фрукты и сыр.

— Где же остановилась твоя Тара? — спросил отец.

Нэнси ответила на вопрос и в свою очередь поинтересовалась, можно ли будет позвать Тару во дворец маркиза на чашку чая — ей так тоскливо сейчас одной, со своими мыслями.

— Конечно, — сказал отец. — Уверен, маркиз не станет возражать. Он один из самых радушных и гостеприимных хозяев, которых я когда-либо встречал.

После кофе мистер Дру предложил с полчасика отдохнуть перед поездкой на стекольную фабрику, и дворецкий проводил Нэнси в гостевую комнату.

Когда она, отдохнув и приняв ванну, открыла свой чемодан, чтобы достать одежду, то чуть не вскрикнула от удивления: там лежал странный предмет, которого не было и не должно было быть в ее чемодане. Этим предметом была ярко-белая витая раковина!

«Как она могла попасть туда?!» — Нэнси выдохнула эти слова почти вслух.

Но никто ей не ответил.

СТЕКЛЯННЫЙ ЗВЕРИНЕЦ

Нэнси взяла раковину, поднесла ближе к глазам. Она была обеспокоена и заинтригована. Совершенно твердо она помнила: в чемодане у нее не было никакой раковины, когда она открывала его в Риме, проходя таможенный досмотр.

И уж, конечно, она не укладывала ее в свой багаж ни у себя в Ривер-Хайтсе, ни перед вылетом из Нью-Йорка. Но если так — откуда она там взялась?