Призрак в Венеции

Отца она обнаружила в гостиной. Тот наслаждался звуками сонаты Шопена, которую играла на рояле светловолосая Катрина ван Хольст, и выражение его лица — если, конечно, оно не относилось к музыке — заставило дочь подумать с тайной улыбкой: о Боже, неужели у отца это зашло так далеко?..

Катрина закончила пассаж, и мистер Дру сказал:

— Наконец-то! Мы скучали без тебя за обедом, дорогая.

— Думаю, что Нэнси и Дон если и обедали где-то, то не особенно скучали, — заметила не без юмора Катрина, и Нэнси, опять же внутренне, согласилась с ней.

Тара Иган была уже в их общей комнате и поджидала Нэнси. Ее настроение представляло резкий контраст с настроением подруги. Нэнси удалось узнать, что они с Джанни тоже поели в каком-то захудалом кафе, но он был малоразговорчив, мрачен, даже не вполне вежлив, и вообще Тара очень обижена.

— Тебя я тоже не понимаю, Нэнси, — сказала она жалобным тоном. — Если ты влюблена в Джанни, так и скажи, зачем голову морочить?

Нэнси немного разозлили эти слова, но в еще большей степени ей было жаль подругу; а еще ее удивляло, как та не видит, что сама Нэнси делает все для того, чтобы избавиться от домогательств Джанни. Поэтому она ответила вполне искренне и по возможности мягко:

— Совсем нет, Тара. Клянусь тебе! С чего ты взяла?

— Тогда зачем ты пошла с нами? И почему окончательно не дашь ему понять, что он тебе не нужен?

Ну что тут ответить этой несчастной, уязвленной в своих нежных чувствах девушке? Как объяснить, что не так уж просто ни с того ни с сего отвернуться от человека, даже не слишком симпатичного тебе, даже если его поведение кажется подозрительным. Она же все-таки прирожденный детектив, человек, чье предназначение наблюдать и изучать действия и тайные помыслы других и делать на этом основании выводы и заключения, которые могли бы привести к разгадке многих тайн, многих совершенных или еще готовящихся преступлений.

Нэнси попыталась произнести еще несколько слов в утешение, но, видя, что те не возымели должного действия, пожала плечами и закончила так:

— Что ж, извини, Тара. Очень сожалею и с этой минуты не стану ни во что вмешиваться. Обещаю тебе… Хотя продолжаю беспокоиться…

По прошествии некоторого времени Тара почти совсем оттаяла и готова была примириться, а возможно, даже попросить прощения, но Нэнси, уставшая за день, довольно быстро уснула.

Однако долго поспать ей не удалось: разбудил пронзительный крик. Она приподнялась на постели, ничего еще со сна не понимая, не отдавая себе отчета: сон это или явь.

Сквозь высокие задрапированные окна пробивался лунный свет. Его было немного, но вполне Достаточно, чтобы увидеть посреди комнаты какую-то темную фигуру.

Нэнси замерла от ужаса. Ее рука непроизвольно потянулась к настольной лампе, зажгла ее. Это был ночник, и в комнате не стало намного светлее.

Фигура в капюшоне, натянутом на голову, продолжала приближаться к кровати Тары, но, увидев, Что зажегся свет, резко повернулась в сторону Нэнси.

Теперь настал черед вскрикнуть Нэнси: расширенными от ужаса глазами она увидела страшное, похожее на череп, лицо под капюшоном!

ИСТОРИЯ С ПРИВИДЕНИЕМ

Нэнси понимала разумом, что надо бы выскочить из кровати и кинуться к вошедшему, чтобы понять хотя бы, кто или что это… Но вся она была скована страхом и не могла сдвинуться с места.

Тара закричала во второй раз, и тогда призрак, или кто это был, направился к двери. Он задержался у выхода, устремив взгляд в глубь комнаты, словно раздумывая, следует ли такому эфемерному существу, как он, подчиняться человеку, созданному из плоти и крови, и потом с явной неохотой выскользнул в коридор и затворил за собой дверь.

Нэнси к этому времени уже нашла в себе силы соскочить с кровати. Она бросилась к дверям, но была остановлена истерическим криком Тары:

— О Боже! Нэнси! Не надо!.. Не оставляй меня! Нэнси! Я не могу!..

Тара громко рыдала, и Нэнси поспешила утешить подругу. Она обняла ее, приговаривая:

— Ну, ну, перестань… Успокойся. Все прошло… Кто бы это ни был, он ушел. Его больше нет…

— Но кто?! Кто это был?.. Ты видела его лицо?

— Да… Ты тоже? Лучше бы не видеть. Такое долго не забудешь.

Если последние слова прозвучали немного юмористически, в том не было вины Нэнси: о юморе она в эти минуты и не помышляла.

Тара все не могла успокоиться, что было вполне естественно.

— Как страшно… Как было жутко, — продолжала говорить она, вся содрогаясь. — Я проснулась, а оно подходит ко мне… Подходит… Ближе. Потом луна на секунду осветила лицо… Ой!.. А это череп… Настоящий череп… Я не могу… Что делать?.. Нэнси! Надо что-то делать!

Нэнси и сама лихорадочно думала об этом. Видя, что Тара немного успокоилась, она кинулась к Двери, открыла ее.

— Будь осторожна, Нэнси!.. Я… Я боюсь… — крикнула ей вслед Тара. — Я не пойду с тобой.

Рыдания снова вырвались у нее из горла, она беспомощно поникла на постели.