Призрак в зеркале (СИ)

Похоже, я опять ищу повод испортить себе настроение! Не успев до конца расправить крылья, заново окукливаюсь в кокон неудачника!.. И почему я рисую её себе в жёлтом? В последний раз на ней были джинсы, розовые кеды, а какого цвета футболка, к своему стыду, вообще не помню. Может, как раз того самого… Который сегодня меня доконает!

Тем временем тело, будто не моё, успешно продолжало ехать и управлять. «-3,11», «-5,03» — раз за разом вывешивали с пит-лейн.

— Тридцать первый прошёл Зебровски, — сообщили оттуда, — но к тебе не приближается. Так держать!

Фриц в пяти секундах? Тогда что это там маячит позади? Не разобрать — даже цвет, — но явно ближе. Чьему миру он ни принадлежит, подпускать его нельзя! Я сумею от тебя уехать, Золтан Раш! Каким бы ты ни был гением скорости — мой мотор мощнее твоего допотопного движка, и у резины сцепление лучше. Перье ведь умудрился! На такой же колымаге, как у тебя! И сколь угодно потом меня карауль — я сделаю главное: исполню мечту Боба Мэврика стать, кем ты не смог.

— Лайквуд… на семь… убил шины…

Но с моими, в отличие от радиосвязи, всё пока в порядке. Катят, как по рельсам к… Победе?

— Спокойней, — ненадолго прорезался в эфире голос. — Тебе кругов в три раза меньше осталось. Даже если он… Просто приведи машину к финишу… — и снова пропал, стоило мне после Квазимодо спрятаться от передатчика за холм.

Спасибо, конечно, но лучше б не отвлекали. Даже самого непобедимого гонщика, гоняющегося в собственной, недосягаемой для остальных, лиге, неотрывно преследуют страх и невезение. И чтобы не дать им взять верх, нельзя позволять себе халтурить — ехать не на пределе возможностей.

Тем более, вести вдруг стало поразительно легко, будто моя Лола, выучив трассу, сама следовала заданным маршрутом. Её не приходилось то и дело отлавливать сжатыми на баранке одеревенелыми пальцами и осаживать, ударяя по педалям порядком занемевшими ногами. Органы управления сделались податливыми и отзывчивыми, между сигналами из мозга и ними как бы не существовало мускульного напряжения. Вот оно — лучше поздно, чем никогда! — единение гонщика и машины. Чего доброго, я почувствую себя неполноценным, отрезанным от важной части себя, когда придётся её покинуть — на несколько месяцев, навсегда? Даже ради почестей и выгодного контракта. Никакие подиумы, кубки и брызги шампанского не заменят ощущение игриво сопротивляющегося, но покорно подыгрывающего руля и тесно, но заботливо обнимающего сиденья. Однако, как говорится, чтоб финишировать первым, сперва надо финишировать. Йо-хо! Тебе не догнать меня, чёртов призрак!..

И тут в зеркале нарисовался… На этот раз довольно отчётливо и вполне материально — не сгусток света или зияющая небом дыра в асфальте. Хотя окрас ближе к небесному, чем к «титульному-призрачному». Что за баклажан? Круговой? Вроде, не проходил такого. Вынырнул с пит-стопа на свежих шинах? Резво пошёл, что уже начинает поддавливать…

Сердце бухнуло, сбившись с ритма, как щербатая шестерёнка. Так вот почему шасси так послушно стало держать траекторию, даже не пытаясь соскользнуть, как большую часть гонки. Мне-то казалось, время замедлилось от предвкушения триумфа, а на самом деле… Что значило: «Просто доведи машину…»? То, что в команде поняли, насколько это будет непросто?!.

— Мы что? Теряем мощность? — еле дождавшись старт-финишной прямой выдавил я, повернувшись к вышке над пит-уолл, будто оттуда могли прочесть по губам сквозь тонированное забрало шлема.

— Куда… как угорелый? — автоматной очередью громыхнуло в наушниках. — Фрэнк… десять секунд…

Почему же тогда этот приближается? Нет, вроде опять отстал. Настолько, что его уже не видно за крутыми извивами медленного послестартового сектора. Выходит, я сам где-то ошибся и потерял темп? Например, врубил не ту передачу… Бред! Такое можно сделать, даже у мэтров случаются глупые осечки, но чтоб не заметить!.. Или технические проблемы на какое-то время возникли и ушли сами собой?.. Только б не успели вернуться!

Через несколько поворотов покажут белый флаг. Значит, ещё круг… Целый один чёртов нескончаемый круг!.. Будто победный шар, застывший у лузы. И надо умудриться ударить по нему так, чтобы он в неё не вошёл… О чём я?!. Нечего вспомнить помимо той злополучной партии в бильярд, по-глупому проигранной в незапамятные времена Курту? Когда с мальчишеским задором мечтал забить и забивал из самых сложных позиций, а стоило испугаться промазать из простейшей — сбылось и это. Фортуна, поманив, дала от ворот поворот, словно кокетливая девчонка, навесив на мою самооценку ярлык, который неудачник так и не удосужился снять. Шея зачесалась, точно и сейчас позорное украшение висит на мне, скрытое под шлемом и комбинезоном, вызывая неприятный зуд.