Призрак Великой Смуты

– Сейчас же, товарищи, наша первоочередная задача на ближайшие лет десять – это в пятнадцать-двадцать раз увеличить валовое производство электроэнергии по стране, полностью обеспечить потребность в электричестве крупных промышленных центров. Во второй же половине первого этапа следует начать поэтапное создание местных электрических сетей и электрификацию сельской местности, начиная с самых крупных сельских населенных пунктов. И вообще, надо иметь в виду, что сама по себе электрификация тоже требует дополнительного индустриального и общего развития страны. Для массовой постройки электростанций, даже с использованием импортного электрооборудования, необходима строительная и землеройная техника, а также рабочие, обученные работать на этом оборудовании. Иначе мы все будем делать по старинке, как в прошлом веке. Конечно, можно сказать, что по старинке, лопатой и тачкой, была построена даже такая грандиозная железнодорожная магистраль, как «Великий Сибирский путь»[7], эта стройка продолжалась четверть века, а ее смета, первоначально составлявшая триста пятьдесят миллионов рублей золотом, была превышена в несколько раз. Надо учесть, что затевая проект еще более масштабный и еще более значимый для страны, мы должны понимать: такой метод строительства – не советский и не большевистский, и за подобное превышение сметы нас не погладят по головке.

– Очень хорошо, товарищ Тамбовцев, – не отрываясь от бумаги, на которой он что-то писал карандашом, произнес отчаянно дымящий папиросой Сталин, – наверное, стоит принять все сказанное вами за основу при разработке государственного плана по электрификации России, сокращенно – ГОЭЛРО. Надеюсь, что по этому вопросу возражений нет? В таком случае с завтрашнего дня в составе Совнаркома создается Народный комиссариат энергетики и энергетической промышленности, руководителем которого назначается товарищ Кржижановский, которому товарищ Тамбовцев и должен передать свои наработки по программе электрификации страны. Одновременно при Наркомате энергетики и энергетической промышленности создается особая комиссия, в состав которой войдут: товарищ Кржижановский – председатель, а товарищи Красин и Вернадский – его заместители по части поставки оборудования и научного планирования, которая и займется непосредственной разработкой плана ГОЭЛРО. Первый, черновой, но подробный вариант плана должен быть готов через два месяца, для того чтобы после обсуждения в Совнаркоме он мог быть вынесен на голосование в Верховном Совете. Вопросы есть?

Вопросов ни у кого не было, все были бодры и полны оптимизма. Один лишь профессор Вернадский находился в некотором ступоре от большевистской экспрессии и быстроты полета мысли. И ведь ясно же было, что никакая это не маниловщина, ибо, закончив говорить, большевики тут же принимались действовать. То ли дело кадеты, в партии которых Вернадский состоял до недавнего времени и ряды которых добровольно покинул, сделавшись беспартийным. Говорильни, как у большинства интеллигентов, у кадетов было много, а вот конкретных дел не было видно вообще.

– Ну, вот и отлично, – сказал Сталин немного погодя. – Если вопросов нет, тогда на этом пока всё. Товарищей Кржижановского, Красина и Вернадского я жду в этом кабинете четвертого июля в десять утра. А пока всем до свидания.

7 мая 1918 года. Париж, авеню де Фландре, кафе «Олимпия». Савинков Борис Викторович, бывший террорист и бывший комиссар Юго-Западного фронта

Месье Шарль, назначивший ему встречу в этом кафе, служил во Втором бюро французского Генерального штаба, или, проще говоря, в военной разведке. И такие люди назначают встречи не для того, чтобы вместе выпить по чашечке кофе с круассанами и потолковать о достоинствах танцовщицы канкана из соседнего кабаре. Если месье Шарль решил увидеться с ним, значит, дело, которое он предложит – в этом Савинков не сомневался – действительно серьезное.

Ровно два часа пополудни в кафе вошел месье Шарль. Он был в цивильном платье и внешне абсолютно не был похож на офицера разведки – обычный буржуа, среднего роста, с брюшком и небольшими усиками. Месье Шарль увидел Савинкова и изобразил на своем румяном лице радушную улыбку. Но Борис Викторович хорошо разбирался в людях. Его знакомый был чем-то сильно озабочен.

– Бонжур, месье Борис, – поприветствовал Савинкова разведчик, приподнимая над головой старомодный котелок. – Похоже, что сегодня будет отличная погода. Как вы считаете?

– Бонжур, месье Шарль, – довольно невежливо буркнул себе под нос Савинков. – Хотя погода сегодня действительно неплохая, но я полагаю, что вы попросили встречи со мной не для праздных бесед. Давайте сразу перейдем к делу.

– Хорошо, месье Борис, – кивнул месье Шарль. Он заказал подскочившему к их столику гарсону кофе и сдобную булочку, после чего расстегнул несколько пуговиц на своем пиджаке и поуютней расположился на стуле.