Призрак Великой Смуты

– Саид-эфенди, – я осторожно взял у него бумажку и незаметно сунул ее в карман сюртука. – Вы правы, младотурки должны умереть. И это произойдет завтра. По моим сведениям, Энвер-паша намеревается провести совещание в военном-министерстве, на котором будут обсуждаться меры по противодействию готовящемуся русскому наступлению. Начальник караула, который завтра будет охранять здание министерства – мой фронтовой друг. Часовые пропустят в здание моих людей, которые хорошо вооружены и готовы ценою своей жизни уничтожить кровавый «триумвират». Еще несколько групп офицеров, примкнувших к заговору, захватят почту, вокзалы, телеграф и телефон. Все в империи будут поставлены перед фактом – верхушка младотурок уничтожена, а новое правительство готово в самое ближайшее время заключить мир с Советской Россией. Народ, исстрадавшийся за эти годы, несомненно выступит в поддержку нового правительства.

– Хорошо, – кивнул головой посланец бинбаши Мехмед-бея. – Если все произойдет именно так, как вы мне сейчас рассказали, то мы с вами увидимся здесь послезавтра, в это же время. Если же ваш заговор не удастся, то на все воля Аллаха.

Саид-эфенди поднял глаза к небу и снова стал перебирать четки…

13 марта 1918 года. Германская империя. Потсдам, дворец Цецилиенгоф. Император Вильгельм II, главнокомандующий армией генерал от инфантерии Эрих фон Фалькенхайн, канцлер Германской империи гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц, статс-секретарь по иностранным делам Рихард фон Кюльман, специальный посланник правительства Советской России Нина Викторовна Антонова

Кайзер Вильгельм вошел в комнату для совещаний последним, когда все приглашенные уже расселись за длинным дубовым столом. Выглядел он сильно постаревшим, осунувшимся и каким-то полинявшим. Несмотря на внешнее кажущееся благополучие, созданная его дедом, императором Вильгельмом I, могучая держава находилась на краю гибели. Он знал, что поражение или даже невыигрыш Великой войны, которую Германия практически в одиночку вела против почти всего западного мира, означали немедленный крах Второго Рейха и начало в нем смуты по образцу той, что год назад смела династию Романовых. Все, что делал его дед, вкупе с Бисмарком, и все, что делал он сам с момента прихода к власти в 1890 году, в одночасье могло пойти прахом. Осознание этого факта лежало тяжелым грузом на сердце кайзера, которому недавно исполнилось пятьдесят девять лет.

– Господа, – усталым голосом произнес он, – сегодня разговор пойдет о судьбе Германии. Начну с того, что нынешнее совещание созвано по просьбе присутствующих здесь статс-секретаря по иностранным делам Рихарда фон Кюльмана и специального посланника правительства Советской России фрау полковника Нины Викторовны Антоновой.

Рихард фон Кюльман в ответ на эти слова кайзера кивнул головой. Тот путь, на который свернули события после разгрома германских армии и флота в ходе операции «Альбион», вполне устраивали этого искушенного в политике человека. Еще бы, он и в нашем прошлом являлся сторонником честного и равноправного мира с Советской Россией, но был вынужден уступить давлению генералов во главе с Гинденбургом и Людендорфом, хотевших всего и сразу. Вот что он писал в ноябре семнадцатого, после захвата власти большевиками: