Призрак Великой Смуты

– Джентльмены, – Уинстон Черчилль положил на край пепельницы свою сигару, – вы ведь знаете, что я не меньше вас желаю, чтобы наша старая добрая Англия оказалась в этой войне в числе победителей. Я никогда не являлся и не являюсь сторонником большевиков, да и русских как таковых. Я был рад, когда они с нашей помощью свергли своего царя. Но что, если планируемая вами операция закончится очередным поражением? Адмирал Ларионов – враг умный и очень опасный. Я уверен, что наш флот, подойдя к Датским проливам, нарвется на сокрушительный удар его эскадры.

– Сэр Уинстон, – сказал Артур Бальфур, – по дипломатическим каналам через нейтральные источники нам удалось выяснить, что именно адмирал Ларионов разработал и блестяще провел операцию по принуждению Германской империи к миру. В результате у императора Вильгельма не осталось иного выбора, как сесть в Риге с господином Сталиным за стол переговоров и заключить этот весьма печальный для нас, но почетный для русских мир. Главной целью адмирала при этом была концентрация всех сил центральных держав на Западном фронте, что, несомненно, ставит под вопрос нашу победу в этой и так уже изрядно затянувшейся войне. За эту операцию адмирал был награжден новым большевистским орденом Боевого Красного Знамени и вошел в ближний круг господина Сталина, сделавшись его военным и политическим советником. Так что я вполне согласен с вашей оценкой несомненно враждебной позиции адмирала Ларионова в отношении Британской империи, в то время как к германцам он относится весьма благосклонно. Я полагаю, что если у него будет возможность каким-либо образом навредить нам, то он это обязательно сделает.

– Вот видите, сэр Альфред, – кивнул головой Черчилль, – риск недопустимо велик, и операцию необходимо отложить, если не отменить вообще.

Альфред Милнер готов был уже снова вспылить, но тут снова вмешался премьер-министр.

– Никакой отмены операции не будет, – твердо сказал Ллойд-Джордж, – мы должны закупорить Северное море так, чтобы у противника не было ни малейшей возможности выйти в океан. Мы должны окончательно отрезать его от последних нейтральных портов. Поэтому все будет выполнено точно в предписанные сроки. На этом всё, джентльмены!

– Тогда, – произнес Черчилль, тяжело вставая с кресла, – я немедленно подаю в отставку с поста министра вооружений. За вашим спектаклем безопаснее следить с галерки для прессы Парламента, чем из первых рядов правительственного партера. Прошу прощения, что не смог быть вам полезен. Всего всем доброго!

1 апреля 1918 года. Станция Чита, Амурская улица, гостиница «Окуловское подворье». Старший лейтенант Бесоев Николай Арсеньевич

Сегодня у меня должна состояться очень важная встреча. Недавно из Петрограда в Читу прибыли два человека, которых я мог бы назвать своими коллегами. Одним из них был резидент русской военной разведки в Харбине штабс-капитан Алексей Николаевич Луцкий, о котором я был наслышан от местных товарищей.

А вот генерал-майор Виктор Александрович Яхонтов был птицей более высокого полета. Достаточно вспомнить его последнюю должность – товарищ (заместитель) военного министра Временного правительства. Впрочем, из этого самого правительства он ушел вместе с последним военным министром – генералом Александром Ивановичем Верховским, кстати, тоже военным разведчиком.

В нашей истории генерал Яхонтов служил русским военным агентом в Японии и прекрасно разбирался в тамошних делах. После революции он отправился в Японию, а потом – в США. Генерал оказался прекрасным аналитиком – именно он за двадцать лет до Пёрл-Харбора предсказал, что Япония внезапно нападет на США, причем указал примерное время этого нападения, и даже то, что оно произойдет на Гавайских островах. В нашей истории Виктор Александрович сочувствовал большевикам и во время войны ездил по США с лекциями, рассказывая о неизбежности победы Красной армии в войне с фашистами, а в конце жизни принял советское гражданство и вернулся на родину.

В этой истории он сразу же стал работать на советскую разведку и, получив в Петрограде задание лично от генерала Потапова, вместе со штабс-капитаном Луцким отправился на Дальний Восток. О том, что они должны прибыть в Читу, я был заблаговременно предупрежден шифровкой из Питера, отправленной нашим Дедом, то есть Александром Васильевичем Тамбовцевым.

Встреча была назначена в гостинице «Окуловское подворье», где для этого сняли апартаменты. Там мы и провели своего рода производственное совещание. Тема его: «Как не допустить иностранной интервенции на Дальнем Востоке».