Призрак вежливых (СИ)

Без жадности белковой хавкой и с воинами русской Императорской армии поделились - одной ведь с ними крови, да и скоропортящийся продукт по летнему времени долго не хранится. Тем более что союзники также свою лепту в общую победу внесли - верст на полста продвинуться вперёд за неделю успели. В отличие от сербской армии, которую австрияки из Боснии наступая, отжали примерно на столько же. Но хоть при принятии безоговорочной капитуляции от Франца-Иосифа присутствовали представители всех трёх союзных сил. Соплеменникам Принципа вернули только потерянное, чтобы отвыкали от халявы.

А России за морально-материальную поддержку СА, Лемберг с округой отвалили - таково было желание в основном населявших тот край русинов. Если уж совсем точно, то Королевство Галиции и Лодомерии, великого княжества Кракова и княжества Освенцима поделили по реке Сан. Советские войска всплыли на украинской его части, а на польской - соответственно армия Людова, положив начало образованию очередной незалежной Ржечи. Что с бою взято - то свято, и не считаться с древней традицией нельзя. Особенно после того, как в войско польское влились ещё и пленённые паны Мачеки и Болеки, ранее мобилизованные германцами и австрияками. А это - миллион штыков на манлихерах и маузерах! В той истории и то, только через несколько лет, аналогичной армией без государства могла похвастаться всего одна нация, о чем неоднократно с гордостью писал вождь латышских большевиков Петр Стучка. И если всего-то восемьдесят тысяч его красных стрелков сумели переломить ход русской истории, то от целого Войска и подавно отмахнуться было нельзя.

Хоть статус внезапно появившейся в начале века советской армии варьировался между кондотьерами французского иностранного легиона и удачливой частной военной компанией, не особо-то это образование в какой-либо правительственной крыше уже нуждалось. Взятые казначейства и банки Вены, Будапешта, Кёнигсберга, с хранящимися там золото-валютными запасами и баснословное хранилище янтаря, на годы вперёд решали все материальные вопросы самой мощной вооруженной силы того мира.

Впрочем, о столь тонких материях со стороны смотревшихся даже как грех предательства, следовало разбираться только членам клуба самоубийц , прекрасно знавших, что ярлык путчистов на них ляжет неизбежно. Даже командиры полков и дивизий, исполняя приказ перехода через радугу, убеждены были в том, что выполняют очередной бесплатный интернациональный долг. Потому особо приятно оказалось получать всем воинам боевые в инвалюте, ведь 100 австрийских крон тянули на 33,88 грамм полноценного золота. Не говоря уже о разумных трофеях, в разряд мародерки не переходящих. Про кайзеровские каски уже упоминалось, но и австрийские были не худшим сувениром, не говоря уже про вручавшийся как наградной холодняк.

Отдававшие средневековьем сабли и палаши поверженного противника с дарственной гравировкой явились желанной наградой для особо отличившихся и получивших боевые ранения (хоть танкистов, хоть вертолётчиков). Как ни странно, но предложение раненным вернуться в тот мир воспринято оказалось не как поощрение, а напротив, скорее как обида или унижение. Да и дедушки повально принялись писать рапорты на сверхсрочку, хотя им натикало в боевой день за два, дембель светил, даже пока лист с дуба не опадет.

Но там всех ждала жесть и беспросвет, а здесь было, по крайней мере, интересно, и кормили хорошо. Да и дивчины здесь смотрели на солдатиков, превосходящих аборигенов в росте на десяток сантиметров, с очень нескрываемым интересом, как на завидных женихов. Ведь помимо здорового потомства, такой брак безбедную и сытую жизнь гарантировал. На всех военнослужащих СА вводилось правило предоставления льготной ипотеки с 2% годовых на первое для семьи жильё. Кого же и за такую переплату жаба душила, мог вступить в ссудно-сберегательную ассоциацию. Разумеется, прежде всего касалось это десятилетиями маявшегося бесквартирьем офицерства, но теперь всем военнослужащим предоставилась возможность стать творцами семейного счастья.