Призрак вежливых (СИ)

На континенте воевать стало больше не с кем, а лезть через пролив, дабы карать банкиров и оставаться в сити - лениво. Так что пришлось вспомнить лозунг Троцкого "Ни войны, ни мира!". Хотя, на всякий случай подогнать ракетные части, артиллерию и бронетехнику поближе у Дюнкерку все же пришлось. Но в этом случае мы уже оберегали французов от британского вторжения, а значит им и надлежало содержать русскую охрану, ибо дойче зольдатен рвались в Фатерлянд, и Пуанкаре с логикой согласился. Все по чесноку! Правда, как и в предыдущую, Франко-прусскую, пришлось франкам отстегнуть по введённой ещё Бисмарком таксе - 5 миллиардов франков "за беспокойство". На что Верховное командование армий Варшавского договора, не зверствуя, согласилось.

В сложившихся условиях только Фолькарми имела свою собственную огромную территорию бывшей германской империи. Войску польскому пришлось ужаться в краковских крессах, а вот группы войск Советской Армии продолжали оставаться безземельными и бездомными, размещаясь в бывших австро-венгерских и французских казармах по праву победителя. Но при этом, не притесняя местных мирных жителей, и добившись потому вскоре добрососедства и взаимопонимания, ведь опыт уже изрядный наработался.

Первый транш репараций братья по оружию уступили немцам - тем было куда его пристроить, ведь из ГДР Эрих Хонеккер эвакуировал всё, что удалось отвинтить и отодрать. Теперь оборудованию экстренно требовалась крыша и стены, а возведению всего этого поспособствует сотня тысяч английских военнопленных - лагерный хлеб надо отрабатывать. Варшавский договор превратился, по сути, в транснациональную корпорацию (ТНК) с общаком, а в какую территорию вкладываться первой - разницы не было. Но ведь недаром же в имени организации наличествовало слово Варшава - об этом следовало ещё изрядно толковать с царём, так как отжимать царство польское в наглую не хотелось, а принятая после революции 1905 года Конституция РИ начиналась с неделимости империи и конкретно пшеков.

С другой стороны, именно Варшавский договор первым встрял в военные действия, избавив Россию от очередного разгрома и более того - развала. Да и Галиция ей пожалована оказалась без всякого выкупа, просто как знак доброй воли. Не превращалась после отделения Польша в анти-Россию, а как член дружественного и могучего военного союза становилась её западным стражем. Территориальные же потери для империи выходили незначительные, тем более, наконец-то, подворачивался шанс компенсации их в стремительно образующейся Желтороссии.

Глава 4.

Перезревший плод многократных командно-штабных учений войсками Варшавского договора даже распробовать толком не получилось - Европа оказалась такой маленькой, а тактика, моральный дух и вооружение Антанты столь низкими, что наши танки-быстры дошли до Ла-Манша практически без остановок. Сразу же шедшие в походных колоннах инженерные войска принялись в Нормандии бульдозерить капониры, создавая на этот раз действительно неприступный Атлантический вал. На фортах в Калининградском военно-инженерном учили туго, и выпускники, дорвавшись до творчества, настроились создать шедевр, противостоящий и главному калибру линкора, и прямому попаданию авиабомбы. Первоначальные земляные работы из материальных расходов требовали только горючку, а в ней продолжающаяся военная компания пока не нуждалась. Изрядные запасы ГСМ запасли в ГСВГ, да и очень удачно оказалась небольшая коробочка на борту грузившегося соляром в Вентспилсе танкера аж на 40 тыс. тонн. Пройдя датские проливы, судно случайно перенеслось на век назад, к великому огорчению разноплеменного экипажа и затрофеелось германским рейдером-броненосцем. Характер груза являлся стратегическим, флаг противника на юте нагло веял над седой равниной моря, а на бред филлипинцев внимания можно было не обращать - они просто попали!

Впрочем, не они одни. Пожелавшая с дуру халявы Французская республика прочувствовала это много сильней. Ведь помимо законной контрибуции, в её обязанность теперь входило как содержание оккупационной армии, так и хранение её техники и снаряжения. Тех весёлых деньков, когда разгромившие Наполеона казаки, попив винца, до хаты на своих же лошадках ускачат, в ближайшей перспективе не предвиделось. На этот раз русские пришли всерьёз и надолго: из силовых структур оставили побеждённым только национальную полицию и жандармерию, а вопросы охраны и обороны внешних границ взвалили на себя целиком.