Призрак Виардо. Несостоявшееся счастье Ивана Тургенева

«Вот, любезный друг, и все наши нехитрые новости. Впрочем, вру. Есть еще одна и такая, которая, может статься, тебя более других займет и потешит. Вообрази! Наш прекрасный Адонис, наш Сергей Тургенев решил связать себя узами Гименея! Скажешь: кто избегнет сей печальной, но неизбежной участи сынов человеческих? Согласился бы с тобой, если бы не два особых обстоятельства. Первое: невеста годится подполковнику в матери, второе: как утверждает фама, страшна, как смертный грех. В данном случае к фаме следует относиться со всей серьезностью, потому что, как тебе известно, имения наши с Тургеневым находятся в одном уезде, а о соседях трудно не знать всех и всяческих подробностей. Итак, по возвращении из отпуска ты, надо полагать, будешь иметь удовольствие познакомиться с новой полковой дамой, а одновременно и со вкусами нашего привередливого Адониса».

А разве ничего не говорит окружающим сам по себе распорядок жизни молодой пары! Сезон балов 1816–1817 года Варвара Петровна Тургенева проводит все в том же доме Менкасского-Ка-менского, и только в начале осени перебирается в свой законченный отделкой дом на Борисоглебской улице. Ее муж служит в Петербурге и бывает в Орле и Спасском только во время недолгих отпусков, как в середине октября того же года, когда торжествующая супруга делает ему царский подарок. За сорок дней до рождения второго сына, Ивана, она составляет дарственную на ту самую городскую усадьбу, в которой живет семья:

«Лета тысяча восемьсот осьмого на десять октября в девятнадцатый день подарила я тому мужу моему благоприобретенный мой деревянный дом с местом, садом, флигелями и всякого рода строениями, доставшийся мне от Коллежского секретаря Андрея Андреевича Глазунова по купчей крепости, состоящий в г. Орле в третьей части в приходе Бориса и Глеба. Места же меры под оным домом ширины осьмнадцать, а длины пятьдесят сажень… К сей записке Кавалергардского полка ротмистр Сергей Николаев сын Тургенев руку приложил». В том-то и смысл был, чтобы сам при благодеянии присутствовал!

Слов нет, это меняло имущественный статус кавалергарда, но не спасало его от имущественных семейных сложностей. Отец хочет иметь преимущества составленного при его помощи брака. С 1819 года Сергей Николаевич находится на службе в Орле, а в 1821-м, когда приходит на свет третий сын, Сергей, вообще уходит в отставку.

В мае 1822 года сын дарит своему отцу один из флигелей дома на Борисоглебской, со «всякого рода строениями, двором и землей». Сергей Николаевич незаметно для самого себя попадает в семейную кабалу. По разделу между отцом и сыновьями в 1824 году он обязан ежегодно выплачивать отцу по 1 тысяче рублей и по «Реестру» продукты из имений. Все это может происходить только за счет Варвары Петровны. Мелькнувшая тень независимости на этот раз исчезает без следа.

А между тем сторонние наблюдатели все успевают подметить, обо всем донести в столицы: