Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив

– То, что происходит два раза, произойдет и в третий… – пробормотал Ван Фу.

– Во имя Архимеда, когда же вы перестанете разговаривать мудрыми фразами! – схватился за голову Женька.

– Да-да, Ван Фу… Вы уж это, не бередите нам душу… И без вас нервы на пределе! – вздохнул Симон.

Сыщик почесал затылок.

– Мне совершенно не нравится идея отпускать кого бы то ни было обыскивать дом.

– Если преступник – опасный маньяк, то отдаляться друг от друга сейчас для каждого из нас опасно для жизни! – воскликнула Елена.

Мюллер мрачно кивнул. На лице его отразилась внутренняя борьба.

– Увы, обследовать дом в одиночку я не могу. Так же, как и откладывать допрос. – Он покачал головой, поскреб скулу, потом отложил в сторону авторучку и блокнот. – Эх, ладно. Делать нечего. Придется идти на риск. Леонид, управляющий, Штайнс – вы идете осматривать дом. Держитесь вместе. Старайтесь не разделяться. Следите друг за другом. У кого ключи?

– Держите. – Управляющий вытащил из кармана внушительную связку и передал ее сыщику.

Мюллер направился к камину.

– Сейчас я буду по очереди проводить допросы. Летчик, вы первый.

Симон, вздыхая, последовал за ним.

Гости остались сидеть, стараясь не смотреть друг на друга.

Ван Фу поставил на стол оставшуюся после ужина еду: холодное мясо, масло, хлеб. Подогрел булочки.

Затем расставил на столе тонкие фарфоровые чашки.

– Чай – одна из семи вещей, потребных ежедневно, – сказал он. – Что бы ни происходило, нельзя забывать о чае. Он помогает успокоиться душой и телом.

– Да, успокоиться нам сейчас не помешало бы… Господи, не могу поверить, я сижу за одним столом с преступником! И непонятно, кто это… – схватился за голову Йозеф.

Ван Фу поставил на стол несколько маленьких заварочных чайников.

– Исинская глина, – пояснил он. – Помогает округлить вкус чая…

Он пошел к барной стойке и вскоре вернулся с кувшином горячей воды.

– Девяносто пять градусов Цельсия, – сказал он. – Вода, доведенная до состояния «шум ветра в соснах». Так шелестят в ветреный день кроны деревьев или камыш у реки…

Монотонный голос его обволакивал пространство за столом, освещенное теплым желтым светом, гипнотизировал, успокаивал.

Ван Фу прогрел посуду, облив ее горячей водой, затем протер чайник по часовой стрелке, насыпал в него крупные листья, завернул в полотенце и стал легонько похлопывать по глиняным стенкам.

– Убираю чайную пыль…

Затем он окатил заварку горячей водой, тут же слил ее в отдельную чашу и наконец снова залил листья свежей водой.

– Через полминуты чай будет готов!

Хозяин, глядя куда-то в пространство, равнодушным, даже скучающим голосом проговорил:

– Алексей, признавайтесь, это вы лишили Феликса жизни? – Он зевнул, обнажив белые зубы, и лениво добавил: – У него были доказательства того, что доктора убили вы?

Алексей молча посмотрел на Зиггера, зрачки его сузились. Он промолчал.

– Чай требует спокойствия, господа… Что свершилось – то свершилось, и прошлого назад не воротишь. Все в этом мире уже предрешено небесами, прошлое застыло в камне, и узор его не изменишь… – снова монотонно забормотал Ван Фу.

Он разлил заварившийся чай в продолговатые сосуды, накрыл их широкими чашками и одним движением перевернул.

– Тем, кто умеет спокойно следовать времени и покоряться, не владеют ни скорбь, ни веселье. Древние называли это свободой, приличествующей владыке… – продолжил он.

Хозяин придвинул к себе чай, вдохнул аромат и три раза постучал по столу согнутыми указательным и средним пальцем.

От камина послышался крик летчика.

– Герр Мюллер, да как вы смеете!..

– Симон, успокойтесь, это моя работа. Алексей, ваша очередь! – позвал сыщик.

Алексей с мрачным видом направился к камину.

Симон вернулся к столу. Лицо его было багровым. Он устало провел рукой по лбу, будто желая отогнать неприятные мысли, и грузно опустился на стул.

– Симон, Сенечка, голубчик… Ну что же вы принимаете все так близко к сердцу! – воскликнула мадам Бриль, придвигаясь к нему ближе. – Просто неудачный день, со всеми бывает… Вот вино! Смотрите, сейчас все будет хорошо… Не обращайте на этого противного сыщика внимания, ничего-то он не понимает!

Глаза Симона слегка прояснились. Он сделал глоток вина и тяжело вздохнул.

– Ну вот, смотрите, уже лучше… Выкиньте-ка эту ерунду из головы. Жизнь коротка! Давайте наслаждаться вечером, раз уж нас все равно никуда отсюда не отпустят… – Она потянулась за бутербродом. – Мм, как вкусно! Ну, не будьте же букой, съешьте тоже что-нибудь, на голодный желудок успокоиться не получится… Да и вообще, сидите тут рядом со мной, как сыч на дереве. Хоть бы букет незабудок мне подарили, что ли! Романтики хочется! Тоже мне, джентльмен! – Она капризно изогнула тонкую бровь.

– Романтики? Сейчас?! – взгляд летчика окончательно прояснился.

Он посмотрел на мадам Бриль круглыми глазами.

Фаина кивнула и поправила прическу.

Симон растерянно развел руками.

– Да где же я достану вам незабудки в конце декабря?

– Ну не знаю, сойдут и эдельвейсы… Или хотя бы свиную рульку мне на тарелку положите! И то хлеб!

Симон, получив четкие инструкции, мгновенно оживился: