Читаем Призраки полностью

— Факел, ты сам ее не боишься? — спросил Астерот отхлебнув еще пива.

— Чего мне боятся, я же не косяпор какой.

— А вот прикинь, нажремся мы с тобой? Мне то пофигу, я холостой, а ты значит заходишь и тебе прямо с порога в дышло скалкой херак! И с копыт, очухаешься в больнице с сотрясением!

— Астерот, чего ты такое метешь опять, я что, похожа на совковую домохозяйку? И уж если мы напьемся — так все вместе, по случаю удачно завершенной операции! В прочем это нежелательно, от бухла надо вообще отказываться.

— Че, даже от пива? — спросил Пират.

— Ну, зачем так радикально, в меру можно и пива попить, и стакан махнуть. Нельзя до зеленых соплей бухать.

— А, ну так это естественно, кто ж с этим спорит.

— Эх, скучный разговор вы завели, даже пить расхотелось! — зевнул Сталкер.

— Ну, мало ли, чего там тебе расхотелось… Ну-ка, товарищ младший сержант, налить личному составу по пятьдесят грамм! — Астерот вынул из своей дорожной сумки пластиковую двушку.

— Серег, это че, фирменный, от твоего бати? — предвкушая спросил Факел.

— Он самый, сегодня не абы что пьем! Ну, и тебе же слово, дембель! — Астерот поднял налитый Сталкером стакан. Все привстали.

— Ну что, товарищи. Вот и оттянул я свою лямку. Когда два года назад, меня провожали в армию, я был простым скинхедом, бритоголовым мальчишкой. Провожали меня такие же как и я. Были там Факел и Астерот, были Кастет и Штык. Прошло время, Серега дослужил год назад. Теперь вот и я. Мы возмужали, набрались жизненного и боевого опыта. У нас появились новые соратники. Мы не деградировали, как бывает это с другими бандами, наоборот, мы вышли на новый уровень! Осмелюсь перефразировать Ницше: Скинхед это то, что нужно преодолеть! Ну, как там оно… Ave Satanas!!! — Сталкер залпом осушил граненый стакан, и авторитетно стукнув им по столу, добавил: Служу Отечеству!

— Вот видишь, уже втянулся! — подмигнула ему Пантера, и, чокнувшись с Факелом, выпила.

— Да, прогрессируешь Паша! — согласился Астерот, закусив выпивку, — Хорошо сказал!

— Так ведь с кем поведешься…

— Ну, за встречу выпили. Предлагаю обсудить несколько более далекие планы. А то в наших рядах наблюдается некоторое бездействие и пьянство, у кого какие предложения? — спросил Астерот.

— Ты знаешь какой у нас шухер поднялся? Полный город конторских шнырей. Какие тут операции? — махнул рукой Факел, — Предложение есть одно, пойти дров в баню подкинуть, и за одно за пивком сбегать, а то мы что-то не рассчитали.

— Факел, я серьезно, за пивом сбегать успеем!

— Астерот, я тоже нихрена не шучу! Если что и проводить — где угодно, но не здесь!

— А вот теперь, товарищи каратели, выслушайте меня! — присоединилась к дискуссии Пантера, — Я в своем поселке больше не живу, зато там живут антифари[48], и я знаю, где у них притон!

— Клёво! Шафки! Всегда мечтал замочить какую нибудь шафку! — Пират по-идиотски захихикал.

— Седьмого у одного из этих уродов день рождения, надо я думаю поздравить! — продолжила Пантера.

— Сколько их там? — ухмыльнулся Факел, представляя себе антифашистские плакаты, заляпанные кровью и мозгами.

— Да рыл десять-пятнадцать соберется! Обычно они на хате сидят, когда у них попойка, а потом по поселку слоняются, мужиков пьяных пиздят, деньги отжимают.

— Шавки, у пьяниц деньги отжимают? Что за хрень? — переспросил Астерот.

— Ну, пить то им на что-то надо, а денег у них нету. Вот и приходится несчастным борцам с фашизмом шакалить по темным улицам.

— Че за хата, на отшибе или в центре, какие соображения? — спросил ее Факел.

— Квартира, двухкомнатная, почти на окраине. Второй этаж. Но там ментовка наша рядом, так что надо потише работать, не привлекать особо внимание. У нас в каждом доме стволы, и мужики хватаются за них, особо не раздумывая.

— У нас есть АПБшник один, но его явно будет недостаточно, а говном, или тем более калашами размахивать в квартире, где и так толпа — это поножовщина в сортирной кабинке! — прикинул Факел, — Астерот, хватит прохлаждаться! Третьего вместе двигаем к Рамсу, давненько мы его не видели.

— Без проблем, че брать то будем?

— Че найдется в хозяйстве тихого — то и будем. Пират, тебе особое задание: Сшиби бабки со Штыка, Косаря и Кастета, нечего им сачковать, не нищие.

— Есть доить барыг! — усмехнулся Пират.

— Да, Пират, и наплети им какой нибудь хрени про лаве. Они не должны знать, что мы замышляем! — добавила Пантера.

— Это еще почему? — спросил ее Факел.

— Меньше знают — крепче спят! Сам же говорил: Об акциях не болтают с теми, кто в них не участвует. Будто мы там не управимся? Пять профессиональных бойцов с бесшумными стволами, перещелкаем всех — даже понять ничего не успеют!

— Милая, извини, но твой профессионализм для нас еще под большим вопросом! Штурм помещений, занятых противником это тебе не дрянь всякую в капельницу бодяжить! — укоризненно посмотрел на нее Факел.

— Но ты ведь дашь мне шанс подтвердить его?

— Да, пора уже! Заодно и товарищ Косарь язык в жопу засунет, со своей патриархальностью.

— Ребят, я высоко ценю оказанное мне доверие, и предлагаю выпить за успех будущей операции! — Пантера поднялась, подняв со стола стакан.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Колыбельная
Колыбельная

Это — Чак Паланик, какого вы не то что не знаете — но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины — просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или — СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи. Или когда племя так разрасталось, что уже не могло прокормиться на своей земле».Под колыбельную, которую пели изувеченным в битве и смертельно больным — всем, кому лучше было бы умереть. Тихо. Без боли. Без мучений…Это — «Колыбельная».

Чак Паланик

Контркультура
Белые шнурки
Белые шнурки

В этой книге будет много историй — смешных, страшных, нелепых и разных. Произошло это все в самом начале 2000-х годов, с разными людьми, с кем меня сталкивала судьба. Что-то из этого я слышал, что-то видел, в чем-то принимал участие лично. Написать могу наверное процентах так о тридцати от того что мог бы, но есть причины многое не доверять публичной печати, хотя время наступит и для этого материала.Для читателей мелочных и вредных поясню сразу, что во-первых нельзя ставить знак равенства между автором и лирическим героем. Когда я пишу именно про себя, я пишу от первого лица, все остальное может являться чем угодно. Во-вторых, я умышленно изменяю некоторые детали повествования, и могу очень вольно обходиться с героями моих сюжетов. Любое вмешательство в реализм повествования не случайно: если так написано то значит так надо. Лицам еще более мелочным, склонным лично меня обвинять в тех или иных злодеяниях, экстремизме и фашизме, напомню, что я всегда был маленьким, слабым и интеллигентным, и никак не хотел и не мог принять участие в описанных событиях

Василий Сергеевич Федорович

Контркультура
А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт
А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт

М., Издательство GIF, 1999.Так вот: если один раз взять, да и задуматься, то обнаруживаешь: Тер-Оганян А.С. и есть главный художник 1990-х годов, эпохи посмодернизма в СССР.Дальнейшее будет представлять, как все и всегда у автора этих строк, собрание разнородных и довольно-таки обрывочных сообщений, расположенных по алфавиту и таким или иным образом имеющих отношение к жизни и творчеству Тер-Оганяна А.С. Какие-то из них будут более-менее развернуты, какие-то — одни тезисы, а какие-то сообщения будут представлять из себя только названия — то, что следовало бы, вообще-то написать, да — в следующий раз. Хорошо или плохо так писать литературно-познавательные произведения, сказать трудно, но я по другому не умею. Пытался много раз — не выходит.http://www.guelman.ru/avdei

Мирослав Маратович Немиров

Биографии и Мемуары / Проза / Контркультура / Современная проза / Документальное