Призраки

Адольф Гитлер наверняка считал себя героем; Ричард Никсон, вероятно, до сих пор считает себя таковым (имеется в виду Уотергейтский скандал, окончившийся его отставкой с должности президента США — примечание переводчика); каждый мужчина и каждая женщина в мире — герой или героиня своего личного сценария. Поэтому вполне понятно, что Карелла считал себя героем в продолжающейся драме, которая началась 21 декабря с убийства Грегори Крейга. Он ни на секунду не допускал мысли, что Хоуз может считать себя таким же героем. Хоуз был его напарником. У героев иногда бывают напарники, но они нужны только для того, чтобы сказать:

«Кемо Сабе» (используемое в качестве индейского имя Одинокого рейнджера в одноимённых радиопередаче и телешоу — примечание переводчика). В понимании Хоуза он был героем, а Карелла — его партнёром. Никто из них не мог предположить, что ещё один герой может произвести арест, который раскроет дело.

Такэси Фудзивара был двадцатитрёхлетним патрульным, работавшим в 87-м участке. Сослуживцы звали его «Тэк». Как и все мужчины, он считал себя героем, тем более в эту ночь 29 декабря, когда слежка длилась уже два дня, а снег снова превратился в дождь. Фудзивара свято верил, что никто в здравом уме не должен ходить под дождём. Он вообще-то не был уверен, должен ли кто-то ходить в дождь или нет. Что ему за дело до того, что все городские патрульные сидят в машинах? Что это за чушь, что пешие патрули сдерживают преступность? Фудзивара ходил по улицам уже два года и не замечал заметного снижения уровня преступности в городе. Он не знал, что в две минуты пятого в эту дерьмовую, жалкую дождливую пятницу он станет героем не только в своих собственных глазах, но и в глазах своих сверстников. Он не знал, что не пройдёт и недели, как его повысят до детектива 3-го класса и он станет почётным и заслуженным членом команды людей там, на втором этаже здания участка. Он знал только, что промок до нитки.

Родители Фудзивары родились в Соединённых Штатах. Он был младшим из четырёх сыновей и единственным из них, кто поступил на службу в полицию. Его старший брат был адвокатом в Сан-Франциско. Следующие два брата владели японским рестораном в центре города на Ларимор-стрит.

Фудзивара ненавидел японскую кухню, поэтому редко посещал братьев в их заведении. Мать постоянно твердила ему, что он должен научиться ценить японскую кухню. Она продолжала угощать его сашими. А он целовал её в щёку и просил стейк.

Когда матери Фудзивары было шестнадцать лет, а он сам с тремя его братьям ещё не появились на свет из её утробы, его мать имела несчастье принять от своей бабушки в Токио приглашение навестить её. Рейко Комагомэ — таково было её девичье имя — в то время училась в частной школе в долине Сан-Фернандо, а её родители были довольно состоятельными японскими иммигрантами, владевшими и управлявшими оживлённым шёлковым бизнесом с базой в Токио и основным американским филиалом в Лос-Анджелесе. В тот год каникулы Рейко в честь Дня благодарения начались 21 ноября, а в школу она должна была вернуться только 1 декабря. Но поскольку её день рождения выпадал на 10 ноября, понедельник, а поездка в Японию, в конце концов, могла рассматриваться как образовательный и культурный опыт, мать Рэйко смогла убедить школьную администрацию отпустить её более чем на неделю до начала запланированных каникул — при условии, что она будет старательно выполнять заданные домашние задания, пока находится на Востоке. Рейко уехала в Японию 9 ноября.

Однако к концу пребывания там она сильно простудилась и слегла с высокой температурой, и бабушка побоялась отправлять её в долгое путешествие обратно в Штаты. Она позвонила в Лос-Анджелес и получила разрешение матери Рэйко оставить её в Токио хотя бы до тех пор, пока температура не спадёт.

Год был 1941-й.

7 декабря, когда температура Рейко была в норме, а чемоданы собраны, японцы разбомбили Перл-Харбор. Она вернулась в Лос-Анджелес только летом 1946 года, когда ей был двадцать один год. В следующем году она вышла замуж за человека, который впоследствии научил её тонкостям нефритового бизнеса и радостям секса (Рэйко была рада узнать, что японские гравюры не врут) и, кстати, оплодотворил её четырьмя красивыми сыновьями, младшим из которых был Тэк Фудзивара.