Призраки белых ночей

– Что ж, тогда я думаю, нам следует поговорить с ним, – предложил Войтех. – И выяснить, что он обо всем этом знает. Возможно, в происходящем и нет ничего сверхъестественного, это просто гипноз.

– Я вот сейчас не понял, – подал возмущенный голос Дементьев. – Я что, ехал к вам полтора часа зря? Ты мне призрака обещал вообще-то.

– Ну, гриль-вечеринку никто ж не отменял, – бодро заметил Ваня.

Лиля и Нев лишь скептически переглянулись. Ни одному из них версия с гипнозом не показалась убедительной. Дементьев, подумав, решил, что вечеринка на свежем воздухе посреди рабочей недели – это тоже неплохая компенсация за проделанный путь.

Саша промолчала. Разговаривать с человеком, которого не видела – которого не хотела видеть! – пять лет, у нее не было никакого желания, но она понимала, что в данном случае своими желаниями нужно пренебречь. Что-то определенно происходит именно с их маленькой группой, изучавшей когда-то гипноз, и у нее нет выбора.

Глава 6

9 июля 2014 года, 9.15

ул. Академика Павлова, г. Санкт-Петербург

– Я боюсь, если вы не записывались заранее, Антон Александрович не сможет вас принять. – На лице высокой худощавой женщины лет сорока с короткими волосами, выкрашенными в ярко-рыжий цвет, появилось искреннее сочувствие. – Давайте я посмотрю ближайшую свободную дату?

– Нет, – Саша уверенно качнула головой, не собираясь сдаваться. – Мне нужно поговорить с ним сейчас. Это важно. Я не потенциальный клиент. Скажите ему, что дело касается его бывших учеников, вопрос жизни и смерти.

Рыжая администратор на секунду задумалась и, видимо, пришла к выводу, что может предоставить решать этот вопрос самому Антону Александровичу.

– Как вас представить?

– Александра Рейхерд.

Женщина кивнула, направилась к двери, на которой висела аккуратная табличка «Степанов Антон Александрович, кандидат медицинских наук, врач-психотерапевт», но в последний момент Саша остановила ее:

– Стойте! Романова. Александра Романова. Он знал меня под этой фамилией.

Администратор снова кивнула, ничего не ответив, и скрылась за тяжелой дубовой дверью. Саша устало опустилась на кожаный диван, чувствуя непривычную тяжесть в груди.

Накануне вечером после того, как Саша поняла, что дело скорее всего в их маленькой группе и ей придется снова встретиться с Антоном, она уже не хотела никакой гриль-вечеринки. С отсутствующим аппетитом пожевала кусочек приготовленного Ваней шашлыка, а затем заявила, что хочет вернуться в город. Ваня попробовал возмутиться, но Войтех ее поддержал, сказав, что раз они исключили место из факторов, влияющих на происходящее, им и в самом деле можно не задерживаться на озере. Благо Дементьев тоже был на машине, а потому они смогли вернуться в город со всеми вещами. Сидоровы и Войтех вновь поселились в том маленьком отеле, где жили два года назад, хотя теперь им необязательно было привязываться к Васильевскому острову, а Саша поехала домой.

Максим, конечно же, с первого взгляда понял, что что-то не так. Ему даже не пришлось сильно допытываться, Саша и так все рассказала. Эту неприглядную историю он знал давно, потому что, разругавшись с подругой и с учителем, она пришла именно к нему.

Саша и не хотела бы вспоминать тот морозный февраль две тысячи девятого года, но потревоженные воспоминания пчелиным роем кружили теперь в голове. Даже сейчас, когда прошел уже не один год, она прекрасно помнила тот день, перевернувший всю ее жизнь. Помнила до самых мелочей. Она помнила, что ела на завтрак. Помнила, что в холодильнике не оказалось сливок. Что в автобусе у кондуктора не было сдачи. В метро неожиданно оказалась огромная очередь к эскалатору. Жанна в тот день пекла плюшки с маком и вытирала стол нелепой красной тряпкой. Потом ею же вытирала слезы. Саша даже помнила, как от этой тряпки на щеках подруги оставались пылинки муки.

Еще она помнила, что день выдался очень солнечный. До этого солнце не показывалось несколько месяцев и выбрало самый неудачный момент для своего визита. Разве может на улице быть так светло, когда рушатся чьи-то жизни?

Истерику, которую она закатила Антону, помнила уже хуже. Кажется, она даже пыталась ударить его, а вот получилось или нет, не знала. Кричала так, что сотрясались стены небольшой квартиры, в которой он жил. Говорила, что он не имел права, что она никогда ему этого не простит, как не простила ее Жанна. Антон твердил, что только такой болезненный опыт может сформировать правильное отношение к умению заставлять других делать что-то против их воли, но Саша его не слушала. По ее мнению, если он так переживал, что она или кто-то другой из его учеников будет использовать свой талант во вред, честнее было ничему их не учить. И уж точно не прививать манеры таким образом.

Саша помнила запертые двери метро. Там ремонтировали эскалатор, и на вход станция оказалась закрыта. Она помнила темно-синее такси с тремя единицами на номере. Они ехали ровно пятьдесят две минуты до нужного адреса на другом конце Санкт-Петербурга.