Призраки больше не молчат

— Твое присутствие здесь ничего не изменит. Ты разорвала связь с Прорывом, оказавшись здесь, — мама качнула головой, а затем заставила меня повернуться к мерцающей трещине. Духи продолжали атаковать ее, и в какой-то момент она подернулась рябью. — Даже если ты ничего не будешь делать, Прорыв откроется вновь. Слишком многие хотят вырваться на свободу.

— А ты? Ты пойдешь со мной? — Я с надеждой вцепилась в её руку. Найти мать, чтобы тут же потерять, было слишком больно.

— Мое место здесь. Теперь, когда мы встретились, я наконец могу обрести покой, — Она с сожалением отстранилась. — Иди и будь сильной!

Мне хотелось крикнуть, что я устала быть сильной. Устала бороться со всеми проблемами, которые накапливаются, как снежный ком. Что мне просто хочется побыть рядом с ней! Но я стиснула зубы и промолчала.

К Прорыву мы шли вместе. Не спешили. Единственное послабление, которое я себе позволила — взять маму за руку. Может, оттого, что она была рядом, другие духи обходили нас стороной. Я взахлеб рассказывала, как выживала в Глуши, о Рое и Дине, о школе ловцов. У нас было так мало времени, а поделиться хотелось многим.

На рассказе о Ведьме мой голос дрогнул. Тогда мама остановилась и обняла меня, сжала так сильно, словно хотела забрать весь пережитый ужас.

— Ты столько пережила и выросла такой смелой! Не бойся, ты справишься с любыми трудностями.

Она вытерла мои мокрые от слез щеки, и страх отступил.

Прорыв встретил нас кишащими у него духами, криками и мерцанием. Мама не ошиблась: он действительно истончился, и оболочка между мирами могла в любой момент лопнуть. Среди сотен призраков и химер, бьющихся у преграды, в глаза сразу бросились две неподвижно стоящие фигуры: высокий статный мужчина в годах, покрытый шрамами, и худощавый юноша в круглых очках. Эти призраки никуда не спешили, а о чем-то спорили. Стоило приблизиться, как они одновременно повернулись ко мне.

— Мэгги, поторопись! Там тебя заждались, — улыбнулся мне юноша, тряхнув кудрями.

— Иди уже. Этот парень сведет меня с ума своими переживаниями, — проворчал его старший товарищ.

Я с сомнением посмотрела на духов, не решаясь сделать шаг навстречу. Они выглядели знакомо. Нет, они чувствовались знакомо. От них веяло теплом и домом.

— Эрнесто? Охотник? — нахмурившись, уточнила я.

Улыбка на лице юноши стала шире, и даже мужчина позволил себе едва заметную усмешку.

— А ты говорил, не узнает! Проспорил, — подмигнул ему Эрнесто.

— В следующий раз я обязательно выиграю, — с серьезным видом ответил Охотник и протянул мне руку. — Идем, Мэгги.

— Давай, тебя ждут. — Мамина ладонь скользнула по моему плечу, руке, сжала пальцы. — Я люблю тебя, — шепнула она мне на ухо.

— И я тебя.

Отпустить ее было настоящей мукой.

Стоило сделать шаг к альтам, как из толпы духов вынырнул очередной незнакомец. Самый обычный на вид мужчина, не высокий и не низкий, с короткой стрижкой, в добротном костюме. Лихорадочно оглядел нашу компанию, а затем незнакомец широко улыбнулся и шагнул к моей матери.

— Дженна, я наконец-то тебя нашел! — громко сказал он и схватил ее за плечи.

— Не смей меня трогать! — Мама с гневом сбросила его руки и отпрянула от него, как от прокаженного.

— Ты меня не узнала? — он взволнованно посмотрел на нее. — Это же я, Винсент!

Я прислушалась к себе, но сердце не дрогнуло. Я не помнила отца из своей прошлой жизни, а в этой не хотела его знать.

Мама покачала головой.

— Нет, ты не Винсент. Ты чудовище в его обличье. Мой муж никогда не совершил бы подобной мерзости.

— Я просто хотел тебя найти, — растерянно ответил он.

— Зачем? Чтобы втоптать в грязь всё, что было между нами? — Мама смотрела на Винсента с неприязнью и жалостью. — Посмотри на себя, во что ты превратился. Где тот человек, которого я любила? Как ты мог так поступить? Ты позволил сделать из своей дочери куклу! Ты дал ей умереть!

— Я делал это, чтобы вернуть тебя к жизни! — Винсент бросился к ней, но мама отшатнулась, не позволяя к ней притронуться.

— А меня ты спросил, хочу ли я возвращаться? — спросила она с горечью. — Когда родилась Мэгги, я ушла с чистым сердцем. Надеялась, что оставляю её в надежных руках. Но ты всё разрушил.

— Нет, ты не поняла. Я дам нам шанс начать всё заново, с чистого листа. У тебя будет молодое, здоровое тело, Мэгги будет жить с нами. Мы станем самой обычной счастливой семьей…

Обещания отца прервал грозный рык со стороны, и все замолчали. В окружающем нас белом тумане проявились очертания огромной твари, какой-то безумной помеси минотавра и льва. Химера торопилась к Прорыву, сметая всё на своем пути.

— Мэгги, с дороги! — крикнул мне Эрнесто, но мама успела раньше. Подбежала, схватила меня, заслоняя собой. Раздался громкий чавкающий звук, знакомый до безумия. Звук вспарывающих тело когтей.

Время остановилось. Я взглянула на ее лицо, боясь увидеть невыносимую боль. Но мама по-прежнему обнимала меня, а заслонивший её от удара Винсент повалился на колени.

— Не думал, что здесь тоже можно умереть, — с удивленной улыбкой на губах сказал отец, зажимая дыру в своей груди — и мама бросилась к нему.