Призраки Бреслау

На площадке первого этажа у окна стояли двое мужчин. Один из них, полицейский при полной форме, в кивере со звездой, отвечал на вопросы щегольски одетого молодого человека. Мок пожал руку и одному, и второму – оба были ему хорошо знакомы. С полицейским в форме они виделись в последний раз пару месяцев назад, со щеголем в гражданском – сегодня утром. Первый именовался Роберт Штиг и состоял на должности участкового в этом районе, второй был Герхард фон Галласен, помощник Мюльхауса.

Мок выглянул в окно. На дне колодца лежал тюк, прикрытый простыней. «Когда-то это была женщина, – пронеслось в голове, – у нее был маленький ребенок и собачка-боксер».

– Ее имя уже установили? – спросил Мок, почти не сомневаясь, что покойницу звали Иоханна. – Глаза выколоты?

– С именем пока не ясно, – ответил фон Галласен, удивленный тем, что Мок пожал руку какому-то участковому. – Никто из зевак ее не знает. Ваш приятель Домагалла разыскал адрес какого-то сутенера, который живет здесь неподалеку…

Участковый Штиг указал на поднимавшихся по лестнице двух полицейских, рядом с которыми семенил невысокий линялый блондин в цилиндре:

– Вон его ведут.

– Я задал вам вопрос, выколоты ли у нее глаза? – повысил голос Мок, хотя ответ у него уже был готов: разумеется, изувер вставил ей в каждую глазницу штык и повернул.

– Нет… С чего это вы взяли? С глазами у нее все в порядке, – буркнул участковый Штиг и прикрикнул: – Тиц, пусть господин в цилиндре хорошенько рассмотрит тело, потом давай его сюда. Живо!

– Штиг, доложите мне все ab ovo, [42]–распорядился Мок, чем привел в бешенство фон Галласена, который как-никак по должности, росту и рождению был выше участкового и, согласно субординации, должен был рапортовать первым.

– Что доложить? – не понял Штиг.

– Все по порядку, – пояснил Мок. – Вас в школе разве латыни не учили?

– Сегодня утром Кристианна Зеелов из квартиры двадцать четыре на шестом этаже, – начал Штиг, – развешивала постиранное белье на крыше. Порыв ветра сбросил одну простыню во двор. Кристианна спустилась вниз и увидела труп. Дворник Альфред Тиц сообщил в участок. Вот и все. Желаете осмотреть труп?

Мок отрицательно покачал головой. Ему представилось изуродованное тело Иоханны, которое сердобольный ветер прикрыл простыней.

К ним подошел линялый блондин в цилиндре. Особой радости при виде Мока блондин не выказал.

– Ты ее знаешь, Хойер? – спросил Мок, и в голове у него прозвучал ответ: «Да. Зовут Иоханна, фамилии не помню».

– Нет, герр комиссар, – произнес сутенер. – Она не из нашего района. Она как-то сунулась в пивную во дворе, но мои девочки ее живо выставили. Мы не любим конкуренции.

– Она была такая красивая? – спросил Мок.

– В общем, ничего. – Скользкая ухмылка заиграла на физиономии Хойера. – По правде говоря, на ней можно было бы не худо подзаработать. Я уж хотел взять ее в команду, но девочки ее невзлюбили. Обидеть норовили. – Хойер опять улыбнулся, на этот раз Моку. – Под моей опекой шесть девушек. Ругаться сразу с шестью – это не для меня…

– Ладно, – буркнул Мок и приподнял котелок в знак прощания.

Его распирала радость: это не Иоханна. «Оборонительный пессимизм – вот лучшая жизненная позиция, – еще раз пришло ему в голову. – Сюрпризы должны быть приятными. Иначе какие же это сюрпризы?»

– Как именно ее обижали? – осведомился у Хойера фон Галласен.

«Парню все равно, о чем спрашивать, – подумал Мок. – Допросы ему все еще в новинку».

– Дразнили.

– Как? – не унимался начинающий следователь.

Мок навострил уши.

– Шелудивой, – хохотнул Хойер.

3. IX.1919