Призраки Бреслау

– Скажите, господа, – прошептал Мок, – что вы здесь делаете? И чем заняты бравые филеры под деревьями? Огоньки их сигарет видны с берега Одера. Все пьянчуги, выходящие из кабака «Над старым Одером», задают себе один и тот же вопрос: что это за ребята притаились под липами? Не кажется ли вам, господа, что тем же вопросом задаются и слуги доктора Росдейчера?

– Слуг в доме нет, – откликнулся Элерс, – кухарка и камердинер ушли из дома около шести.

– Это кто такой? – осведомился господин в цилиндре, злобно сверкнув моноклем. – У него есть право вмешиваться в расследование?

– Кто-кто, а ассистент уголовной полиции Эберхард Мок, доктор Питтлик, – холодно ответил Элерс, – имеет право спрашивать. Как никто другой. А мы обязаны отвечать.

– Не вам меня инструктировать насчет обязанностей, Элерс. – Монокль у доктора Питтлика упал на лацкан пальто. – Я, как представитель городских властей, являюсь вашим начальником. Мне известно, кто такой Мок и какую достойную сожаления роль он играет в этом деле. Мне известно также, что Мок отстранен от дела и находится в отпуске. – Доктор Питтлик неожиданно повернулся на сиденье всей своей стокилограммовой тушей. «Адлер» закачался на рессорах. – Мок, что вы здесь делаете, черт побери?! Отправляйтесь по грибы или на рыбалку!

От доктора разило паршивым табаком. Мок мысленно досчитал на латыни до двадцати, а затем обратился, по-прежнему шепотом, к рассерженному толстяку:

– Вы сказали, герр Питтлик…

– Доктор Питтлик, – поправил Мока чиновник.

– Вы сказали, герр Питтлик, что знаете, какую достойную сожаления роль я играю в этом деле. А какую роль играете вы? Столь же достойную сожаления?

– Как он смеет! – Благородное возмущение душило Питтлика. – Кляйнфельд, объясните ему, какие обязанности на меня возложены…

– Вы можете сами сказать об этом, – усмехнулся Кляйнфельд. – Вы ведь не косноязычный Моисей, а я не красноречивый Аарон, чтобы произносить за вас речи.

– Я полномочный представитель бургомистра, – повысил голос Питтлик, – я отвечаю за то, чтобы задержание доктора Росдейчера произошло в соответствии с законом. Кроме того, я руковожу операцией и отдаю приказы.

– Он здесь командует? Отвечает за операцию? – Мок легонько хлопнул себя по щеке, будто желая протрезветь. – Он что, новый полицайпрезидент?

– Без решения герра Питтлика… – подал голос Элерс.

– Доктора Питтлика! – Полномочный представитель был сильно разгневан.

– В общем, решения здесь принимает герр Питтлик. – Элерс не обратил на слова чиновника ни малейшего внимания. – Таков приказ комиссара полиции Мюльхауса.

– Где сам Мюльхаус?

– Вам-то что, Мок? – процедил Питтлик. – Отправляйтесь на отдых. Грибы, рыбалка…

– Где Мюльхаус? – Мок взглянул в глаза Райнерту.

– Ведет переговоры, – пробурчал Райнерт. – Испрашивает у бургомистра санкцию на арест и допрос доктора Хорста Росдейчера.

– Вот прямо сейчас, ночью, и договаривается? – На этот раз Мок глядел на Питтлика.

– Нет, конечно, – просопел полномочный представитель. – К сожалению. В данный момент герр бургомистр на каком-то приеме, а с комиссаром Мюльхаусом встретится завтра. Мы же должны сидеть здесь и ждать утра, когда господин бургомистр примет решение. Мы не вправе даже отойти от этого дома… – Он с сожалением взглянул на расположенную неподалеку харчевню.

Мок выбрался из машины, захлопнул дверцу, постоял на тротуаре, всматриваясь в окна виллы. Из дома долетали звуки какого-то песнопения. Неожиданно женский голос перекрыл весь прочий шум. Высокие ноты докатились до ушей полицейских. «Пение сирен», – подумал Мок, и это его почему-то успокоило. Вместо физиономии Питтлика перед глазами возник гимназический кабинет классических языков. Кругом карты Италии и Эллады, гипсовые бюсты с надписями, которыми нерадивые ученики увековечили свои огорчения, греческие и латинские таблицы спряжений. Юный Эберхард Мок декламирует у доски фрагмент «Одиссеи». Из звучных гекзаметров встает образ привязанного к мачте Одиссея, которого искусительницы-сирены соблазняют пением… На темной Корзоаллее неожиданно зазвучали строфы Гомера.

– У них там весело. Все поют и поют, – завистливо произнес Питтлик, кивая на освещенные окна виллы Росдейчера. – А с этим субъектом что такое? – чиновник ткнул пальцем в Мока. – Рехнулся, что ли? Что он несет?

Мок подошел к окну машины, за которым виднелся цилиндр:

– Благодарю за разъяснения, доктор Питтлик. У меня еще один вопрос. Чтобы уж не оставалось сомнений. Может, вы и не знаете… Доктор Росдейчер пользовался услугами четырех убитых проституток мужского пола, и, вероятно, именно он был последним, кто видел их живыми. Его необходимо допросить. Но никто его не допрашивает. Вместо этого бургомистр перекладывает на вас обязанности комиссара Мюльхауса. Самого же комиссара Мюльхауса бургомистр сегодня принять не может в связи с крайней занятостью. Все верно, доктор Питтлик?

– Что вы себе позволяете? – заерзал Питтлик. Автомобиль качнулся на идеально отрегулированных рессорах. – Ваши инсинуации по отношению к господину бургомистру слишком…