Призраки Дарвина

Я смотрел на нее ошарашенный, изумленный и по уши влюбленный. Я внимал каждому слову, которое слетало с ее уст и через мое ухо впивалось в память, ведь именно память была, по словам Кэм, ключом к моему состоянию. Как она сказала, в наших генах заложены визуальные воспоминания из прошлого, которые время от времени всплывают на поверхность, видения, свидетелями которых были наши предки и которые передавались из поколения в поколение точно так же, как цвет нашей кожи, форма носа, и тонкие пальцы, и родинка на щеке в определенном месте, точно так же, как мы умеем плавать, не учась этому специально, потому что мозг земноводных все еще пульсирует в нас.

— У каждого человека внутри, — добавила она, — живут все его (или ее) предки. Наше тело — склад того, что они видели, слышали, обоняли и трогали, обрывки определенных переживаний, которые их сильно впечатлили, въелись в них, делая их теми, кем они были. В клубке нашей ДНК в спутанном виде хранится безмолвное свидетельство скрытого прошлого. Мы можем путешествовать во времени, Фиц, нужно только заглянуть внутрь себя. Нет, нельзя изменить умерших и далекое прошлое, мой милый, мой дорогой Фицрой Фостер, но можно восстановить события. Вот во что я верю. Поэтому я выбрала род деятельности, основанный на утверждении, что некоторые наследуемые воспоминания никогда не умирают.

— А мой посетитель?

— Ты так его называешь? Это интересно. Наверняка ты не просто так выбрал это слово, но с этим мы разберемся чуть позже, раз у нас теперь есть его изображение. Твой посетитель? Просто проекция утерянных глубинных воспоминаний, влияющая на то, как свет отражается и преломляется на коже.

— Но как он это делает?

— Если бы я знала… может, просто меняет клетки твоего лица на мгновение… как раз в ту секунду, когда кто-то тебя фотографирует, совсем как его самого много-много лет назад. Это короткий миг, бесконечно малый, он незаметен для человеческого глаза и лежит вне спектра наших чувств, мы даже не осознаем, что происходит, не можем пока измерить его. Но ясно одно: это фото кто-то сделал. Образ отпечатался на нервной системе наблюдавшего с такой силой, что этот парень поселился в его клетках и передался потомкам, как жидкое топливо, которое в итоге вспыхнуло в тебе. Я всегда думала, что виноват один из твоих предков. И твоя мама со мной согласилась.

Меня трясло с тех пор, как я увидел Кэм в ее нынешнем воплощении, шатаясь, как пьяный моряк, от одного откровения к другому, но это?! Мама? Согласилась? Камилла общалась с моей матерью?

Они столкнулись несколько лет назад в библиотеке Гарварда. Мама попыталась незаметно ретироваться, чтобы не встречаться с милой соседской девочкой, которая ей всегда очень нравилась и которую так резко выкинули из их жизни из-за семейной трагедии. Я явственно представил, как мама сомневалась, оценивая, насколько опасной может оказаться Камилла Вуд, не повлечет ли это за собой разоблачения, о чем предупреждал отец. Кэм, слишком решительная, чтобы кто-то мог ей помешать, настояла на том, чтобы выпить кофе с пирожным, «как в старые добрые времена», и даже разыграла карту сочувствия, упомянув, что осталась одна-одинешенька на всем белом свете, без родни, поскольку отец, Кэмерон Вуд, умер от рака всего несколько недель назад — от той же болезни, что унесла и ее мать. Мама была не из тех, кто оставил бы горевать безутешную сироту, тем более девушку, которая любила ее несчастного сына.

Мама поняла, как трудно скрыть правду о тяжелой участи сына, когда в кафетерии Кэм обратила внимание на книги, которые Маргаретта Фостер только что взяла в библиотеке. Индейцы Амазонки? Фотографии девятнадцатого века? Это как-то связано с тем, что случилось с Фицем? Мама отрицала какую-либо связь, несла всякую чушь, чтобы сбить мою бывшую девушку со следа, пока Кэм не сказала просто:

— Я знаю. Он показал мне фото. Показал и сбежал. А потом ни разу не позвонил. И даже не отозвался на сообщение, которое передал мой отец. Слушайте. Я просто хочу узнать, как он. Не нужно никому говорить, что мы вообще встречались. Но вам будет полезно с кем-то поделиться, не просто полезно, это целая вселенная, космос, созвездие пользы.

Как это типично для Кэм: преувеличивать и облекать в поэтические сравнения. А еще убеждать.

В тот день они вступили в сговор. Они доверились друг другу как свекровь и невестка, которыми им было суждено быть и которыми они вполне могли бы стать в будущем, если бы мама не уехала в Бразилию в эту нелепую экспедицию.

— Я уговаривала ее не ехать, — вздохнула Кэм. — Вполне логично, что какого-то туземца сфотографировали и теперь он преследует тебя, Фиц; это укладывалось и в мою теорию. Но слишком много было нестыковок. К сожалению, я оказалась права. Потому что твой гость не из Бразилии. Он родом из Патагонии.