Призраки Дарвина

Это было выступление доктора Леонса Мануврие, датированное семнадцатым ноября 1881 года. Кэм писала: «К тому времени они уже были в Германии, и их осталось десять, потому что один из младенцев умер. Дочь женщины по имени Пети Мер, Маленькая Мать. Так ее назвал не Пьер Пети, а их смотрители. Самого свирепого окрестили Антонио, Мануврие говорил про него „дикий на вид“. Более спокойного старика прозвали Капитано, его жена сохранила свое имя Пискоуна. Другие женщины — Лиза и Кэтрин, а подростки — Генри и Педро. Из описания Мануврие непонятно, кто из них может быть нашим посетителем. Но тем не менее этот ученый приезжал к ним пять раз и провел с ними много часов, и теперь тебе нужно провести много времени с ним с помощью этих фотографий, Фицрой Фостер: нет лучшего способа приблизиться к этим туземцам и снять проклятие, если это действительно проклятие, а не благословение».

Последние слова встревожили меня. Камилла прониклась посетителем, как моя мать? Но я один раз уже усомнился в своей пловчихе, хотя она сразу же начала задавать правильные вопросы, и в итоге из-за этой ошибки мы потеряли семь лет любви и дружбы, и я не собирался снова ее совершить, свернув не на ту дорожку. Я позволю ей завести меня в самую чащу, я верю ей и буду слушаться. Вскоре я услышу историю, которую она писала для меня, из этих пухлых влажных губ.

Между тем описания Мануврие действительно открыли мне глаза, помогая рассмотреть лицо и тело посетителя, исследовать привычки его товарищей по плену. Я многого не знал, несмотря на бесконечные часы нашего совместного проживания. О Генри было больше информации, чем о Педро, поэтому я сосредоточился на нем. Какая у него походка, какие тонкие ноги. По словам Мануврие, он продвигался странным, неуверенным шагом, немного сгибая ноги и высоко поднимая ступни, как охотник, осторожно ступающий через кусты. Ставит ногу на внешний край стопы, как и туземные женщины. Слишком большой промежуток между большим и вторым пальцами. Чрезмерно развитая грудь немного выпуклой формы. Хорошо сложен, средней полноты. Нос несколько вдавленный, широкий у основания, но значительно менее плоский, чем у негроидов. Маленькие, прижатые к черепу уши. У одного из молодых людей (Генри? Педро? Не указано) уже вылезли все зубы мудрости. Зубы красивые и ровные несмотря на то, что аборигены употребляли в пищу сырые мидии в большом количестве. Кожа гладкая, цвет между номерами 29 и 30 в хроматической таблице, возможно, лучше всего описать как желто-коричневый или желтовато-красный. На спине, плечах, груди нет волос, за исключением очень тонкого пуха, заметного только при взгляде под косым углом. Волосы на голове очень темного цвета, прямые, блестящие, густые, доходят до бровей. Две пряди хранятся в коллекции мсье Гольдштейна.

Глаза — о, я бы безошибочно узнал эти глаза — карие; как выяснилось, их цвет соответствует номерам 1 и 2 хроматической таблицы. И Педро, и Генри, по словам Мануврие, меньше семнадцати лет, так что одному из них действительно могло быть четырнадцать, когда был сделан снимок.

Есть ли вероятность, что кто-то из них или оба были отпрысками пленных женщин? С уверенностью можно вычеркнуть только Лизу, самую молодую, почерпнув информацию из наблюдений за ней: «Эта девушка никогда не рожала. Мы были заинтересованы в том, чтобы замерить грудь. Она довольно объемная и стоячая. У трех других грудь обвисла, но ненамного сильнее, чем у наших соотечественниц, выкормивших большое количество младенцев. Как мы видели, туземки кормят грудью так же, как и европейки».

Сосал ли мой посетитель грудь одной из женщин? Поила ли его мать, набрав воды сначала себе в рот, а затем медленно отправляя ее в жадные младенческие губы, горло, живот? Наблюдала ли она, как сын играет, растет и достигает совершеннолетия, а теперь пыталась защитить его в чужой стране? Или она осталась на Огненной Земле оплакивать своего мальчика, когда его и еще несколько членов племени похитили духи?