Призраки Дракулы

После окончания Академии, Алексей начал подготовку в длительную командировку в Аргентину. Закипела бюрократическая процедура: оформление документов, стажировки в разных отделах министерства. Однажды Алексея вызвали в Департамент кадров. Там его принял заместитель директора департамента, и, к большому удивлению Алексея, в кабинете присутствовал Федор, с которым он сотрудничал в Южной Америке.

– Проходите, Алексей Иванович, у нас к вам с Федором Ивановичем серьезный разговор, – встретил Алексея заместитель директора такими словами.

– Но сначала хочу его представить. Это ответственный сотрудник административного отдела ЦК КПСС. Он с вами хотел бы побеседовать наедине, так что я вас оставляю.

Алексей года два не видел Федора и нашел некоторые изменения. Новая работа потребовала, видимо, изменить многое, начиная с одежды. Федор был одет в безупречно сшитый костюм черного цвета, в идеально отглаженную белую сорочку и красиво завязанный галстук красного цвета. Внешне он больше походил на американского конгрессмена, чем на советского чиновника. Алексей всегда предчувствовал, что Федора ждет большое будущее.

– Алексей, рад тебя видеть, и хочу поздравить с успешным окончанием Академии, не каждый удостаивается «красного» диплома. Это все пригодится, нам нужны талантливые люди. Мир стоит на пороге больших перемен, и ты, я думаю, к этим переменам приложишь руку. Ну, давай сразу к делу.

Только Алексей открыл рот, чтобы уточнить, о чем идет речь, как Федор жестом попросил не перебивать его.

– Ты прости, старина, времени мало, а дел, как всегда, выше крыши. Он не успел договорить, как открылась дверь, и секретарша внесла два чая в подстаканниках с лимоном, сахаром и сушками. Когда дверь за ней закрылась, Федор продолжил.

– Алексей, суть дела такова. Я недавно был на конференции в Женеве и там встретился с Викторией. Помнишь ту англичанку, с которой мы пережили бурю в перуанской пустыне? Как мы с ней договорились встретиться в Швейцарии – это, отдельная тема, главное, что встретились. Тебе, кстати, большой привет. Вот, что она рассказала. Случайно услышала разговор своего отца, продолжающего служить в «Форин Офисе», с каким-то заезжим американцем. Дверь его кабинета была неплотно закрыта, а ее спальня через стенку. Словом, услышала не все, но много для нас важного. Вот суть: американцы начали операцию по свержению Чаушеску в Румынии, многое неизвестно, но там будут задействованы трансильванские венгры и возможности Парижской масонской ложи, куда входят некоторые влиятельные румыны. Все требует уточнения. Виктория дала мне свой надежный контакт в Бухаресте. Он чилиец, соратник Сальвадоре Альенде, коммунист, к СССР относится с любовью, лоялен Чаушеску. Живет там как политэмигрант. Имеет часовую мастерскую и хорошие связи в разных слоях румынского общества. Виктория недавно с ним встречалась в Буэнос Айресе, на съезде политэмигрантов. Короче все данные о нем здесь в моем портфеле.

– А я могу как-то обдумать такой резкий разворот в моей работе, к тому же у меня нет румынского…Однако, Федор не дал ему закончить фразу.

– Алексей Иванович, партия за вас все определила и с руководством все решила. Вы же коммунист? Вот и надо к нашему разговору относиться по-коммунистически.

Никогда раньше Алексей не замечал такого железа в тоне Федора. Видимо, плохо я еще его знаю, подумал он.

– Насчет румынского языка вопрос проработан, вот тебе телефон нашего старого друга. Она – преподаватель румынского языка. Нам она сказала, что на твоей базе французского и испанского языков, ты румынским овладеешь быстро. Живет она в Кунцево, знаешь там «ондатровую колонию», квартал домов Совмина. Так что тебе на твоей «восьмерке» по Кутузовскому пара пустяков.

– Вот, и про «восьмерку» знает, и все распланировал, не успокаивался Алексей.

– Да, и самое главное, при посольстве в Румынии есть средняя школа, сыновья там смогут учиться, а жену устроим на работу. Она ведь учитель истории?

Да, уже более уверенно кивнул Алексей, так как проблема школы всегда была важной для советских дипломатов. По крайней мере, и на эту командировку семья будет полной. Не придется устраивать кого-то из детей к бабушкам или в интернат.

– Ну, я понял по твоим глазам, что тебя все устраивает. Алексей пожал плечами, но ничего не сказал.