Призраки из прошлого и другие ужасные истории

В очередной раз до меня доходит степень моей глупости. Ну зачем, в самом деле, я поперся за Саянским и Медведем? Что я могу изменить? Да мне вообще не стоило даже высовываться из дома! Какой смысл? Или, раз уж я решился устроить слежку за домом ведьмака, а потом еще и идти за ним и его сообщником, то нужно было повернуть обратно еще там, в лесу, когда я понял всю бессмысленность своей затеи!

Постояв еще немного и окончательно продрогнув, я выхожу из рудоуправления и двигаюсь к Благодатному.

Это превращается в настоящую пытку. Фигурка Крокодилицы быстро удаляется от меня, я же тащусь еле-еле: похоже, пятки стерты до крови, а дорога кажется бесконечной.

Даже не верится, что во-о-н за тем поворотом дом дяди Миши. Еще немного – и я наконец-то сброшу эти ужасные валенки. Еще немного, еще… И вот оно, счастье! Я прохожу в комнату, падаю на кровать… И почти сразу же начинает сниться кошмарный сон. Меня опять окружают ОНИ. Я кричу, я знаю, что если меня не разбудить, ОНИ успеют выкачать из меня все силы.

Просыпаюсь от того, что меня трясут.

– Петя, что случилось?

Спросонья думаю, что это мама, только голос ее немного другой, с хрипотцой, наверное, простыла, думаю я и с наслаждением открываю глаза – наконец-то я в своей квартире, в своей кровати!

Но тут же разочаровываюсь – в темноте виднеется лицо Крокодилицы.

Отталкиваю ее, поворачиваюсь на другой бок и проваливаюсь в сон, уже без сновидений.

Не успеваю проснуться, как память почему-то переносит меня в вагон поезда в тот момент, когда я оказываюсь рядом с Буреломом и таким же странным, как и он, попутчиком.

– Ты че, сдурел? На фига связался? Дура-а-к… – говорит попутчик.

– Бабла-то хочется, – отвечает Бурелом.

– Главный-то кто?

– Фиг его знает… Над нами Шеф. А вот над ним… Где-то слышал, будто какой-то там Шахматист…

– И че, всех на воздух?

– Дык, а че остается делать? Донесут ведь куды надо!

– Зря ты туды поперся! Как был дураком в школе, так и остался.

Всех на воздух… Конечно, эти двое были пьяны, и еще как, а спьяну-то можно что угодно наболтать. Ведь не случайно существует поговорка: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».

Правда, Геннадий Борисович и дядя Миша сказали, что Бурелом горазд на дурацкие выдумки. А вдруг…

А не шахту ли они собрались взрывать?

Вспоминается мужик у подножия другой стороны горы. Что он там делал? Почему, зачем он там? Ведь не может же человек просто приехать и стоять возле сопки. Один. А может, там, с другой ее стороны, второй вход в шахту? И, может, как раз в этой шахте и находятся сейчас дядя Миша, Смирнов и Георгий с Григорием? Находятся-то находятся, но ведь разговор шел о взрыве. Причем о взрыве вместе с людьми.

И тут перед глазами встает то, что я увидел ночью: Саянский с Гималайским Медведем торопливо поднимаются к вершине Серебряной горы. Может быть, для того, чтобы проверить, все ли готово для взрыва.

Понятно, что это только мои предположения. Возможно, дурацкие. Возможно, на самом деле все совсем по-другому. Возможно, никто ничего не собирается взрывать, но… Но все-таки, наверное, надо немедленно рассказать об этом начальнику полиции Погремайко. Ага, немедленно… Сколько же времени понадобится, чтобы дойти до Безруково? Точнее, доковылять. Доковылять в валенках, в которых я до крови стер ноги. Нет, это не выход. Хорошо бы с кем-то посоветоваться. Но с кем? Не с Сонькой же, и уж тем более не с Крокодилицей, которая уже хозяйничает на кухне – слышу, как она ходит, звякает посудой. Звякает посудой и при этом представляет, как еще немного – и Серебряная гора взлетит на воздух. Она, Крокодилица, об этом прекрасно знает, я почти уверен в этом!

И тут я вспоминаю что здесь, в Благодатном, есть человек, которому можно довериться и все рассказать! Видимо, после ночных похождений я совсем перестал соображать. Ну как можно было упустить из виду Геннадия Борисовича! Нужно срочно бежать к нему, только неплохо бы перед этим зарядить телефон. Может, придется еще что-то фотографировать, делать видео, мало ли что.

Я ставлю гаджет на зарядку и снова ныряю в кровать.

После вчерашнего марш-броска хочется отлежаться, набраться сил. Но какое там отлежаться, я же понимаю, что чем скорее я все расскажу учителю, тем будет лучше. И кто знает, может, нам удастся сообщить в полицию и предотвратить взрыв.

Правда, сама дорога в школу немного напрягает – пятки даже сейчас болят. И тут я вспоминаю, что у меня же есть кроссовки! Пусть они мало подходят для такого мороза, зато идти в них гораздо легче, чем в валенках. А кроме того, у меня две пары теплых носков (хоть их с собой взял, и то хорошо).

Телефон, как назло, заряжается очень долго, и я, как дурак, продолжаю сидеть в комнате, ждать, когда он зарядится полностью.

Ну, наконец-то.

Плохо, что в прихожую можно пройти только через кухню, если бы не это, я бы спокойненько улизнул из дома.

Выхожу на кухню. Одеваюсь, натягиваю кроссовки.

– Как спалось? – спрашивает Крокодилица с таким видом, будто ничего не произошло.

– Нормально, – отвечаю я. Пусть думает, что я лох и ничего не понимаю.

Во дворе лает Сабля. Слышится голос Соньки: