Призраки. Кишинёвский котёл

— Тогда у меня встречный вопрос. За что вы воюете? Ты, Стёпка, Олег. Что вас побуждает идти воевать? — Спросил подполковник.

— Сложно ответить товарищ подполковник. Это наша земля, и мы хотим жить по нашим правилам, а не под чью-то диктовку. — сказал бы я, если бы был идеалистом. На самом деле просто хочется нормальной жизни…и вернуть пацанов, которых потеряли в 2025 году. Вот и всё. Независимыми мы никогда не будем, хозяева будут всегда. Вопрос лишь в том, с какой стороны земного шара будут эти хозяева. Так что с их наличием я смирился. Но я не готов мириться с тем, что население бедствует ради обогащения отдельного круга лиц. Для меня это всегда будет наибольшим свинством. — Серёга выдержал недлинную паузу, после чего продолжил свой монолог. — Стёпка с Олегом же больше идеалисты. Они сражаются за нашу землю, и за её независимость. И как следствие геройствуют больше.

— Ну, теперь я узнал вас ещё поближе. — Сказал подполковник

Подполковник умолчал про то, что “материалистический” подход Исаева по факту тоже является идеалистическим. Не было в мире ещё стран, где элиты не набивали бы себе карман за счёт простых людей. Так устроена капиталистическая система. Низший и средний классы всегда будут приносить высшим кругам доход, а те самые “сливки” общества никогда не подумают о том, чтобы делиться прибылью, ведь человеческой жадности предела нет. Такой уклад установлен во всех капиталистических странах, просто во время войн, революций или кризиса это проглядывается ещё сильнее.

Но подполковник понимал взгляды парня, как никто другой. Пацаны, ещё совсем зелёные, хоть и повидавшие войну, были загнаны в абсолютно новую реальность, и их жизнь уже никогда не станет прежней…если они выживут.

Диверсия

Вечер. 17 марта

Вечер. Сейчас было где-то между 7 и 8 часами вечера. Уже стемнело, и на парковке было темно, хоть глаз выколи. Электричество уже отключилось, весь город был погружён во тьму. Лишь пара костров у входа в гипермаркет давали знать о нахождении там людей.

Мишаня с Саней присоединились к группе пару часов назад, сначала подкатив вместе с отрядом снабжения на БТР-80 к перекрёстку Оргеевской и Студенческой, а оттуда пешком до гипермаркета.

Сейчас весь отряд сидел вокруг костра, пользуясь благами пламени. Кто-то грелся, кто-то разогревал банки с консервами.

— Это у тебя чё? — Спросил Стёпа, кивнув в сторону банки, которую Саня крутил в руках.

— Да это так…В разведку вылез к Республиканской больнице, в долине роз бои сейчас идут, считай почти рядом.

Пока Саня это говорил, в отдалении прогремел взрыв. За 17 марта в городе примерно каждые минут 10 гремели взрывы, но в основном вдали. Самые интенсивные бои сейчас идут в южной и западной части города. Но учитывая недавний прорыв возле стадиона, город, вероятнее всего взят в оперативное окружение. Почему в оперативное? Да потому, что дорога на Вадул-луй-Воды до сил пор контролируется повстанцами, хоть туда периодически и прилетает из миномётов.

— Ну короче. Перебегаю по улице, и вижу двух малыг, копошились чего-то. Ну я понаблюдал за ними, и увидел, что они бомбу делают. Призывники походу, даже бомб не подготовили, пока в ПД7 находились.

— И чё? — Спросил Стёпа, пережёвывая уже полюбившуюся ему тушёнку.

— Ну я их и шлёпнул. — Вздохнул Саня. — Это в пайке одного из них было. Каша ячменная.

— Звучит так, будто сильно по ним страдаешь. — Усмехнулся Стёпа.

Саня немного помолчал, после чего сказал:

— Да они ж мальками совсем были, базарю, лет 18–20 максимум. Малые ещё совсем, а уже погибли. — Тяжело вздохнул Саня.

— Слушай, бросай эту хуйню, мы на войне в конце-то концов! — Недовольно сказал Стёпа. — Они наши враги. Соизволили залезть на нашу территорию, не подготовившись, так вот за свою тупость и заплатили.!

— Тебе легко-то блять говорить, воинствующий ты наш. — Саня грозно посмотрел на Стёпу. — Ты тут один, сам себе хозяин. А у меня сыну только три года исполнилось. Я его год, как не видел уже, и каждый день думаю, увижу ли я его снова. Как думаешь, хотелось бы мне, чтобы моего сына так завалили? Конечно нет, нах. Так вот это тоже чьи-то дети.

В отряде начинали проглядываться первые противоречия, и как Серый и ожидал, противоречия и конфликты основаны на расхождениях во взглядах. Сейчас люди делятся на два типа: те, кого война ломает и те, кто приспосабливается к условиям. Но пока что на стороне первых был перевес. Нервы у всех ни к чёрту, никто не знает, что будет дальше. Глобального плана ни у кого нет, и никто не знает, как дальше пойдёт. Отступать бесконечно нельзя, но и обороняться вечно не выйдет.