Призраки Марта

Под воздействием черной магии точка внутри тела женщины сжалась, ослабела и походила теперь не на горошину, а на крохотное зернышко. Гелена задышала чаще.

– Легче, – прошептала она с таким удивлением, будто он только что снял с ее плеч тяжелый груз.

– Будет еще легче, – ответил Март.

Поискал глазами посуду, из которой можно было бы пить; нашел ведро с водой и ковш (глиняная кружка осколками валялась у ног). Набрал в ковш воды, после чего достал из сапога нож, который с недавних пор не забывал брать с собой; закатал рукав и резанул по предплечью. Бурая струйка побежала в посуду, быстро смешиваясь с прозрачным содержимым.

Можно было бы напоить женщину непосредственно кровью, как он поступил с Ларкой. Но та была не в себе, а эта – в сознании.

– Выпейте, – протянул ковш хозяйке. – Так надо.

Та снова закивала. Набрала в грудь побольше воздуха, решаясь, и выпила содержимое посуды залпом.

Черное «зернышко» исчезло.

Ноги женщины подогнулись, и она бы рухнула на пол, если бы Мартин ее не подхватил и не помог сесть на стул; ножки стула вновь протяжно скрипнули.

– Спасибо, – пролепетала Гелена.

– Садитесь и рассказывайте, – велел Март. – Рассказывайте с самого начала.

– Он бросил учебу. Мой Холли… – Голос женщины звучал глухо, но она отчаянно старалась не расплакаться вновь, а рассказать все с самого начала, как и просил маг.

Мартин нашел еще один стул в другом конце помещения, поставил рядом со столом и тоже сел. Что-то подсказывало ему, что история будет долгой.

– …Не знаю, с кем он связался. Мой Холли… Сказал, что кузнецкое дело для дураков. Для тех, кто только и может стучать молотом, а не думать… Его отец был кузнецом… Я не думала…

– Не отвлекайтесь, пожалуйста, – попросил Март. – Воды вам налить?

В ответ женщина быстро замотала головой.

– Спасибо… напилась.

Крови в воде было немного, вряд ли Гелена хотя бы почувствовала вкус. Но впечатлило ее это куда больше, чем тот факт, что в нее вселился собственный сын.

Продолжила:

– …Холли сказал, что видел в городе рес-то-ра-ны, – произнесла по слогам незнакомое слово. – Не харчевни, не таверны – рестораны. Он хотел открыть свой. – (Так вот откуда тяга нежити к местам общественного питания. Март кивнул, поощряя продолжать.) – Рецепты с собой привез, старался. Он был так счастлив… – На глаза матери навернулись слезы. – Я и правда думала: какой кузнец, не его это… Холли заработал в городе денег. Для открытия заведения этого, конечно, было мало, и тогда он решил, что не обязательно сразу открывать в Прибрежье диковинный рес-то-ран – можно сперва попробовать переделать что-то, что есть, донести свои идеи до тех, кто уже давно занимается этим делом. Он прошел по всем харчевням, постоялым дворам, трактирам и тавернам. – Да, в крохотном Прибрежье таких заведений имелось гораздо больше, чем лошадей. Горожане почти не готовили дома. – Везде его осмеяли, опозорили. Крол и вовсе… отлупил… – (С этого станется, Март даже не удивился.) – И деньги отнял.

Мартин чуть было изумленно не спросил: «Он что, носил все заработанное с собой?» Но вовремя прикусил язык. Не ему ужасаться глупости и неосторожности других. Сам в эти дни отличился – хуже некуда.

– …Холли хотел пожаловаться в магистрат, – продолжила Гелена уже спокойнее; уперлась взглядом в сцепленные на коленях руки. – Но Крол пригрозил, что будет хуже. Сказал, что у него все схвачено, везде свои люди, – тяжело вздохнула. – Так оно и есть. – (Март скрипнул зубами.) – Довел он моего мальчика, довел. Холли не выдержал. Ранимый он – и правда, какой из него кузнец? Руки на себя наложил.

– Вы были дома? – уточнил Март, уже представляя, что случилось дальше.

Женщина замотала головой, не отрывая глаз от своих пальцев, теперь теребящих подол цветастой юбки.

– Уходила на рынок. Пришла… А он… висит…

Гелена замолчала. Не плакала, не всхлипывала – просто молчала, уставившись в одну точку.

– Вы видели призрак? – уточнил Март.

– Слышала… он будто позвал меня, мой Холли… – На этот раз женщина зарыдала, закрыв лицо ладонями.

Мартин отвернулся.

Побарабанил пальцами по столешнице, повернувшись вполоборота и осматривая помещение. Окна узкие, шторы плотные – мало света, хотя на улице день. Травы и овощи на тонких нитях под потолком, плед с заплатами на узкой прогнувшейся койке.

«Лучше бы матери в доме помог, чем вешаться», – подумал маг раздраженно.

Что произошло после смерти Холида, стало уже ясно. Призрак сформировался, «постучался» к матери, а ему «открыли». Ей казалось, что любимый сын всегда рядом, смотрит на нее с небес, как любят выдумывать люди. А он рос в ней и питался ее любовью и скорбью, пока почти полностью не утратил прежнюю личность и не захватил чужое тело.

Гелена была права, ее сын изменился. А не упокой его Март сейчас, через пару месяцев он уже не помнил бы ни мать, ни собственное имя – просто убивал бы.

Молчание затянулось, и Мартин снова повернулся к женщине. Она уже успокоилась и сидела, ссутулив плечи, будто ждала приговора.

Март вздохнул.