Призраки не лгут

Наконец они сбросили скорость, свернули в открытые ворота и проехали последние метры до большого дома в модернистском стиле. Бетонное литье, террасы с четкими линиями и огромные окна, скрытые за опущенными алюминиевыми жалюзи.

В гараже на пять машин стояла маленькая синяя «мазда». Даниель помог Элин внести дорожные сумки. Кое-где в доме уже горел свет, и Элин просто нажала на кнопку. Раздалось жужжание, и алюминиевые пластины жалюзи, пощелкивая, приоткрылись. Свет с парковки вдруг полился в дом сквозь сотни щелей, и металлические жалюзи с тихим звоном поднялись вверх.

— Как сейф, — сказала Элин.

Вскоре снова стало тихо; за огромными окнами угадывался могучий мир гор. Освещенные окна других домов казались световыми точками, висящими в темноте.

— Вау, — тихо сказала Викки, выглянув в окно.

— Помнишь Джека, моего мужа? — Элин встала рядом с ней. — Это он построил этот дом. Вернее… он строил его не сам, а… Он говорил, что хочет иметь бункер с красивым видом из окон.

Пожилая женщина в зеленом переднике спустилась к ним с верхнего этажа.

— Здравствуй, Белла, прости, что так поздно, — сказала Элин, обнимая ее.

— Лучше поздно, чем никогда, — улыбнулась женщина. — Постели приготовлены во всех спальнях.

— Спасибо.

— Я не знала, запаслись ли вы продуктами по дороге, так что сама купила того-сего. На несколько дней хватит.

Белла разожгла огонь в камине и спустилась в гараж; Элин пошла за ней, попрощаться. Когда за синей машиной закрылись гаражные ворота, Элин вернулась. Даниель взялся готовить еду, а Викки села на диван и расплакалась. Элин торопливо опустилась на колени перед ней:

— Викки, что случилось? Что тебя расстроило?

Девочка, не отвечая, встала, ушла в одну из ванных комнат и заперлась там.

Элин кинулась к Даниелю.

— Викки заперлась в ванной, — сообщила она.

— Хочешь, чтобы я поговорил с ней?

— Только скорее!

Даниель вместе с ней подошел к двери ванной, постучал и попросил Викки открыть:

— Никаких запертых дверей. Помнишь?

Через пару секунд Викки вышла с мокрыми глазами и вернулась на диван. Даниель переглянулся с Элин и сел рядом с девочкой.

— Когда ты только-только приехала в Бригиттагорден, то тоже грустила, — помолчав, сказал он.

— Я помню… хотя, наверное, мне нужно было радоваться, — ответила Викки, не глядя на него.

— Приехать в какое-то место… это и первый шаг к тому, чтобы оставить это место.

Викки тяжело сглотнула; ее глаза снова наполнились слезами, и она сказала, понизив голос — так, чтобы Элин ее не услышала:

— Я убийца.

— Не говори так, если сама в этом не уверена, — спокойно ответил Даниель. — А по твоему голосу я слышу, что ты не уверена.

Глава 156

Вода в ведре была такой горячей, что от нее шел пар, и хотя Флора ненавидела запах резиновых перчаток, она все-таки надела их. От моющего средства вода перестала быть прозрачной, оно распустилось в ней зелено-серым облачком. По квартирке распространился приятный запах чистоты. В открытые окна лился прохладный воздух, светило солнце, пели птицы.

…Когда они с комиссаром распрощались у антикварного магазина, Флора осталась стоять на месте. Ей бы надо было готовиться к сеансу, но она не могла заставить себя спуститься в подвал и ждала первых участников на улице. Дина и Аскер Сибелиусы явились, как всегда, на четверть часа раньше. Флора притворилась, что немного опоздала, они спустились в подвал все вместе, и Сибелиусы помогли Флоре расставить стулья. В пять минут восьмого собралось уже девятнадцать участников.

Этот сеанс затянулся; Флора дала своим гостям время, «вызывая» очаровательные старые привидения, счастливых детей и всепрощающих родителей.

Она осторожно выспросила у Дины и Аскера причину, по которой они приходят на сеансы.

Их взрослый сын лежал в коме после тяжелой автомобильной аварии. В конце концов врач убедил их согласиться отключить аппараты жизнеобеспечения и подписать соглашение о донорстве органов.

— Что, если он не попадет к Богу, — прошептала Дина.

Однако Флора «поговорила» с их сыном и заверила Дину, что он пребывает в потоке света и что в глубине души он всегда желал, чтобы его сердце, легкие, роговые оболочки и прочие органы пережили его.

Потом Дина целовала ей руки, плакала и повторяла, что теперь она счастливейший человек на земле.

…Флора сильными движениями протирала линолеум, чувствуя, как потеет от физического напряжения.

Эва отправилась рукодельничать к соседкам, и Ханс-Гуннар, врубив телевизор на полную громкость, смотрел футбольный матч с итальянцами.

Прежде чем продолжить уборку, Флора прополоскала швабру, отжала воду и распрямила ноющую спину.

Флора знала, что в понедельник утром Эва откроет хранящийся в секретере конверт, чтобы оплатить счета за месяц.

— Златан, пасуй, черт тебя дери! — завопил Ханс-Гуннар из гостиной.

Плечи болели, когда Флора тащила тяжелое ведро в спальню Эвы. Там Флора закрыла дверь, поставила ведро у порога, достала ключик из тайника за свадебной фотографией и торопливо отперла секретер.

Грохот заставил ее вздрогнуть.

Это просто упала швабра, стукнулась длинной ручкой о линолеум.