Призраки не лгут

Нагретый воздух был насыщен запахом крови и мочи. Комиссар заставил себя сделать вдох, чтобы ощутить и другие запахи: влажного дерева, пропитанной потом простыни, дезодоранта.

Потрескивал раскаленный металл прожекторов. Сквозь стены доносился приглушенный собачий лай.

Комиссар замер, не позволяя себе отвести взгляда от тела на кровати. Он задерживался на каждой детали, хотя ему так хотелось выйти из этой комнаты, выйти из этого дома, на свежий воздух и дальше, в лесную полутьму.

Кровь струилась по полу, забрызгала прикрученную к полу мебель и украшавшие стены бледные рисунки на библейские сюжеты. Кровь забрызгала потолок, попала на лишенный двери туалет. На кровати лежала худенькая девочка, едва подросток. Кто-то положил ее на спину, а ладони пристроил на лицо. На девочке были только белые хлопчатобумажные трусы. Грудь закрыта локтями, лодыжки скрещены.

Йона почувствовал, как заколотилось сердце, ощутил, как кровь понеслась по сосудам прямо в мозг, как застучало в висках.

Комиссар заставил себя не отводить глаз, замечать все. Заставил себя думать.

Лицо девочки закрыто.

Словно она испугалась, словно не хочет видеть преступника.

Убийца не сразу уложил ее на кровать.

Сначала он несколько раз ударил ее чем-то тяжелым в лоб и темя.

Она была просто маленькой девочкой. Наверное, она смертельно испугалась.

Еще недавно она была ребенком, но жизнь привела ее в эту комнату, в интернат для трудных подростков. Может, ей просто не повезло с родителями и приемной семьей. Может, кто-то решил, что здесь ей будет лучше.

Йона задерживал взгляд на каждой отвратительной детали, пока не почувствовал, что больше не выдержит. Он на миг закрыл глаза, вызвал в памяти лицо своей дочери, могильную плиту, под которой не она. Потом комиссар открыл глаза и стал осматривать место преступления дальше.

Все указывало на то, что жертва сидела на стуле за столиком, когда преступник набросился на нее.

Йона попытался представить себе движения, из-за которых кровь так разбрызгалась.

Каждая капля крови, пролетая по воздуху, принимает форму шарика диаметром пять миллиметров. Если капля меньше, это значит, что кровь разбрызгивается с очень высокой скоростью и разлетается на мелкие капли.

Вот что известно о том, как брызжет из тела кровь.

Йона встал на плиты перед столиком. Наверное, именно здесь несколько часов назад стоял убийца. Девочка сидела на стуле по другую сторону стола. Комиссар изучил узор, образованный брызгами крови, повернулся назад и стал рассматривать кровь высоко на стене. Орудие убийства раз за разом отводили назад, чтобы размахнуться и ударить сильнее, каждый раз орудие чуть меняло направление, и кровь каждый раз попадала на новый участок стены.

Йона оставался на месте преступления дольше, чем любой другой. И все-таки он еще не готов был уйти. Он снова подошел к лежащей в кровати девочке, остановился, рассмотрел пупок с пирсингом, отпечаток губ на стакане с водой, заметил, что девочка свела большую родинку под правой грудью, увидел светлые волоски на голенях и желтеющий на бедре синяк.

Комиссар осторожно наклонился. От голого тела исходило еле ощутимое, сохранившееся до сих пор тепло. Йона посмотрел на прижатые к лицу руки и заметил, что девочка не царапала своего убийцу — под ногтями не осталось частиц кожи.

Комиссар отступил на несколько шагов и снова посмотрел на девочку. Белая кожа. Руки на лице. Скрещенные лодыжки. На теле почти нет крови. В крови только подушка.

В остальном — чисто.

Йона оглядел комнату. За дверью — полка с двумя крючками для одежды. На полу, под полкой, спортивные туфли с комочками белых носков; на крючке линялые джинсы со штрипками, черный пуловер и джинсовая куртка. На полке лежал маленький белый лифчик.

Йона не стал трогать одежду. Кажется, на ней крови не было.

Видимо, девочка разделась и повесила свои вещи до того, как на нее напали.

Почему же на ее теле нет крови? Ведь она должна была защищаться. Но чем? Ничего подходящего в изоляторе не было.

Глава 16

Идя по залитому солнцем двору, Йона думал о том, что девочку убили невероятно жестоко — и все-таки ее тело осталось чистым и белым, словно камешек на дне моря.

Гуннарссон сказал, что убийца был очень агрессивен.

Йона подумал, что агрессия была сильнейшей, почти отчаянной, но она не была безрассудной. Тот, кто наносил удары, наносил их целенаправленно и осознанно, его целью было убить, но в остальном преступник обращался с телом осторожно.

Гуннарссон сидел на капоте своего «мерседеса» и говорил по телефону.

Расследования убийств, в отличие от прочих, не проваливаются в хаос, оставшись без твердой руки, тут все-таки установлен определенный порядок. Однако Йона никогда не полагался на то, что порядок сам по себе может привести к желаемому результату.

Конечно, он знал, что убийца почти всегда кто-то из близких жертвы и, возможно, вскоре после убийства явится в полицию и во всем признается, но не рассчитывал на это.

Сейчас девочка лежит на кровати, думал комиссар. Но когда убийца напал на нее, она сидела за столом в одних трусах.

Трудно поверить, что все произошло в абсолютной тишине.