Призраки не лгут

— Да что случилось?

— Зайди в комнату, — повторила Туула и облизнула губы.

— Хочешь мне что-то показать?

— Да.

— И что?

— Это игра… Викки с Мирандой играли в нее на прошлой неделе. — И Туула поднесла руки к лицу.

— Мне пора, — сказала Элин.

— Пойдем со мной, я научу тебя играть, — прошептала Туула.

В коридоре послышались шаги, и Элин увидела Даниеля с аптечкой в руках. Из кухни вышли Лю Шу с Альмирой. Туула пощупала свой затылок, и у нее на пальцах появилась свежая кровь.

— Туула, лучше сядь и посиди. — Даниель повел девочку на кухню. — Промоем рану, посмотрим, не надо ли наложить швы…

Элин осталась стоять в коридоре, дожидаясь, когда успокоится сердце. Она нащупала в кармане брелок, который дала Викки мать.

Вскоре дверь кухни снова открылась. Оттуда вышла Туула и медленно двинулась по коридору, ведя рукой по стенной панели. Рядом шел Даниель, что-то спокойно и серьезно говоря девочке. Та кивнула и направилась к себе в комнату. Элин дождалась, когда Даниель подойдет к ней, и спросила, что случилось.

— С ней — ничего страшного… Несколько раз ударилась головой об окно, стекло треснуло.

— Викки говорила про кого-то, кого звали Деннис? — тихо спросила Элин и показала ему брелок.

Даниель покрутил его в руках, рассматривая, и прошептал: «Деннис».

— Вообще я как будто слышал это имя, — сказал он, — но… Элин, мне так стыдно, но от меня никакого толку…

— Попробуйте сосредоточиться…

— Попробую, хотя я не уверен, что Викки рассказывала мне что-то, что помогло бы полиции… Она вообще была неразговорчива…

Он замолчал — на крыльце застучали чьи-то шаги, и входная дверь открылась. Толстая женщина, одетая, как в пятидесятые годы, уже запирала за собой дверь, когда заметила их.

— Вам нельзя здесь находиться, — объявила она.

— Меня зовут Даниель Грим, я…

— Вы же знаете, что в это время девочек уже нельзя навещать, — перебила женщина.

— Мы сейчас уйдем, — уверил ее Даниель. — Мы только спросим у Каролины…

— Никого вы не спросите.

Глава 97

Стоя в лифте, Йона рассматривал брелок. Лежащий в прозрачном пакетике, брелок напоминал большую монету, серебряный доллар, только на одной стороне выпуклыми буквами значилось «Деннис», а на другой был голубой цветок с семью лепестками. К верхней части крепилась массивная цепочка.

Накануне, поздно вечером, Йоне позвонила Элин Франк. Она собиралась подвезти Даниеля домой, а потом устроиться в какой-нибудь гостинице в Сундсвалле.

Элин рассказала, что Туула украла брелок из сумки Викки утром в пятницу.

— Этот брелок явно очень важен для Викки. Ей его подарила мама. — И Элин пообещала отправить брелок Йоне, как только приедет в гостиницу.

Йона несколько раз повернул пакет под ярким светом, сунул его в карман пиджака и вышел на пятом этаже.

Он обдумывал разные причины, по которым девочка могла бы получить от матери брелок с именем «Деннис».

Отец Викки Беннет неизвестен, мать родила Викки не в больнице; девочку впервые регистрируют, лишь когда той исполняется шесть лет. Может быть, все это время мать знала, кто отец ребенка, и таким образом хотела сообщить о нем Викки?

Йона зашел к Анье узнать, нашла ли она что-нибудь. Но не успел он рта раскрыть, как Анья объявила:

— В жизни Викки Беннет не было никакого Денниса, вообще не было. Ни в Бригиттагордене, ни в Юнгбакене, ни в одной из семей, где она жила.

— Замечательно.

— Я звонила даже Саге Бауэр, — с улыбкой сообщила Анья. — У Службы безопасности свои базы данных.

— Но кто-то ведь должен знать, кто такой этот Деннис. — Йона присел на край ее стола.

В ответ Анья вздохнула и со смиренным видом побарабанила по столу пальцами с длинными ярко-красными ногтями.

Йона выглянул в окно. По небу мчались большие тяжелые тучи.

— Я застрял, — просто признался он. — Я не могу потребовать протокола из лаборатории в Линчёпинге, я не могу проводить допросы, мне не с чем продолжать.

— Может, тебе стоит признать, что это не твое расследование, — тихо сказала Анья.

— Не могу, — прошептал комиссар.

Анья с довольным видом улыбнулась, и ее круглые щеки покраснели.

— Ну, делать нечего, придется тебе кое-что послушать, — сказала она. — И отнюдь не финское танго.

— Я и не думал про танго.

— Думал-думал, — пробормотала она, щелкая кнопкой «мыши». — Но вчера я записала телефонный разговор.

— Ты записываешь свои телефонные разговоры?

— Да, — невозмутимо ответила Анья.

Внезапно из динамиков компьютера зазвучал высокий женский голос:

— Простите, что я все звоню и звоню… — Женщина как будто старалась дышать спокойнее. — Я разговаривала с полицейским в Сундсвалле, и он сказал, что комиссара Йону Линну может заинтересовать…

— Поговорите со мной, — послышался голос Аньи.

— Только вы слушайте, потому что… Мне надо рассказать кое-что важное про убийства в Бригиттагордене.

— В полиции есть специальный телефон, по которому принимают информацию у населения.

— Я знаю, — быстро ответила женщина.

На письменном столе Аньи махала лапкой кошка Манэки-нэко. Йона слышал легкое пощелкивание механизма, одновременно вслушиваясь в голос женщины.