Призраки не лгут

Элин свернулась под одеялом; ей вспомнилось лицо Даниеля, его красивый рот и глаза впечатлительного человека. Смешно, но она хранила верность Джеку до того случая с французом-фотографом. Элин, конечно, ни на что не надеялась. Она знала, что они с Джеком разведены и он никогда не вернется.

После душа Элин намазалась безымянным гостиничным молочком, сменила повязку на запястье и впервые в жизни надела то же платье, что и накануне.

Ей с трудом удавалось осмыслить события вчерашнего дня. Все началось с того, что тот милый комиссар из уголовной полиции сказал: он уверен, что Викки жива.

Ни секунды не колеблясь, Элин помчалась в Сундсвалль, в больницу, и там выклянчила возможность поговорить с куратором Даниелем Гримом.

С пылающим от самых разных чувств лицом Элин достала из сумочки косметичку и медленными движениями принялась краситься.

Он поехал с ней в Хорте, и Элин нашла брелок Викки.

Когда они ехали назад, Даниель пытался сказать, что Викки упоминала о каком-то Деннисе. Даниель разочаровался сам в себе, ему было стыдно, что он ничего не может вспомнить.

При мысли о Даниеле у Элин защекотало в животе. Она будто падала с большой высоты — и наслаждалась этим падением-полетом.

…Было уже поздно, когда она остановила машину у его дома в Сундсвалле. Дорожка уводила в старый сад. Темные деревья качались на ветру перед темно-красным домом с белой верандой.

Спроси Даниель, не хочет ли Элин зайти в гости, она бы согласилась и наверняка переспала бы с ним. Но он не спросил; он был опаслив и любезен, а когда она поблагодарила его за помощь, ответил, что эта поездка была полезнее любой терапии.

Чувствуя себя ужасно одинокой, Элин смотрела, как он входит в невысокую калитку и исчезает на ведущей к дому дорожке. Элин еще посидела в машине, а потом поехала назад, в Сундсвалль, и сняла номер в «Фёрст Хотел».

Зажужжал телефон в сумочке, стоящей возле фруктовой вазы в гостиной; Элин подбежала и ответила. Звонил Йона Линна.

— Вы все еще в Сундсвалле? — спросил он.

— Как раз собираюсь уезжать из гостиницы. — Элин ощутила, как в теле поднимается волна страха. — Что-то случилось?

— Ничего, не волнуйтесь, — быстро ответил комиссар. — Вы не могли бы помочь кое в чем, если у вас есть время?

— В чем помочь?

— Если вас это не слишком затруднит, я был бы очень благодарен, если бы вы задали Даниелю Гриму один вопрос.

— Конечно задам, — приглушенно ответила Элин, чувствуя, как лицо невольно расцветает широкой улыбкой.

— Спросите его, упоминала ли Викки о некоем Тобиасе.

— Деннис и Тобиас, — задумчиво произнесла Элин.

— Только Тобиас… Сейчас это единственный след, который может привести нас к Викки.

Глава 110

Без пятнадцати девять утра Элин уже катила по Бруксгатан между освещенными солнцем виллами. Она остановилась у густой живой изгороди, вышла из машины и открыла невысокую калитку.

Дом был ухоженным, черная двускатная крыша имела вид новой, сияла белая резьба деревянной веранды. Здесь до ночи прошлой пятницы проживали Даниель и Элисабет Грим. Звоня в дверь, Элин вздрогнула от холода. Она долго ждала на крыльце, слушая, как ветер гуляет в листве большой березы. Где-то на соседнем участке замолчала бензиновая газонокосилка. Элин позвонила еще раз, подождала и пошла вокруг дома.

С лужайки взлетели мелкие птички. У высоких кустов сирени висел синий гамак. В гамаке спал Даниель. Его лицо было бледным, а сам он скорчился, будто замерз во сне.

Элин подошла ближе, и он, вздрогнув, проснулся. Сел и вопросительно посмотрел на нее.

— Сейчас слишком холодно, чтобы спать на улице, — мягко сказала Элин и присела рядом.

— Я не смог войти в дом. — Даниель подвинулся, чтобы дать ей место.

— Утром мне звонили из полиции.

— Чего они хотели?

— Викки говорила когда-нибудь о некоем Тобиасе?

Даниель наморщил лоб, и Элин собралась уже извиниться за то, что давит на него, когда он поднял руку и быстро сказал:

— Погоди… это же у него была мансарда в Стокгольме. Викки когда-то жила у него…

Утомленное лицо Даниеля вдруг расплылось в широкой теплой улыбке.

— Волльмар-Икскулльсгатан, девять.

Элин, задохнувшись от изумления, достала из сумочки телефон. Даниель покачал головой:

— Да с чего я это взял? — спросил он, глядя в одну точку. — Я же все забыл. Я даже не помню полные имена своих родителей.

Элин встала, отошла немного по залитой солнцем траве, позвонила Йоне и рассказала о загадочном Тобиасе. Комиссар, видимо, тут же сорвался с места; они еще не закончили разговор, а Элин уже услышала, как хлопнула дверца машины.

Глава 111

С сильно бьющимся сердцем Элин снова села в гамак рядом с Даниелем, ощущая тепло его бедра. Он нашел в подушках старую винную пробку и теперь близоруко щурился на нее.