Призраки не умеют лгать

Первый делом Дмитрий достал и закинул в голые ветви кустов осколок кости, и уже потом взялся за ключ. Маленький, он смотрелся игрушкой в его ладонях. Замок едва слышно щёлкнул, один раз, второй, и Демон растёр освободившиеся запястья.

— Твоя очередь, — он хлопнул друга по плечу.

Тот оглянулся неловким ломаным движением больного человека. Или не человека.

— Привет, тётушка, — сказал псионник за миг до того, как одержимый бросился на него.

Парень без всяких изысков толкнул Демона всем телом в неловкой пародии на атаку. Лицо Гоша гротескно кривилось. Ключ упал на взрытый ботинками снег. Станин ударился о металлический столб, схватился за него рукой, остановив собственное падение, лицо замерло сантиметрах в десяти от верхушки железного штыря. Сразу вспомнилась Нирра и её голова, насаженная на штырь, как бабочка на булавку.

— Умереть, — прокаркал Гош, — умереть.

Дмитрий развернулся и сбил парня ударом ноги на землю. Он знал, что надо делать, этическая сторона вопроса его уже не волновала. Псионник не дал помощнику подняться, обхватил руками шею в удушающем захвате и сжал. Главное не перестараться, перекрыть кислород, лишая сознания, но не жизни. Демон отсчитывал секунды — одну, вторую, третью. Парень обмяк. Станин аккуратно положил его на бок и нашёл пульс. Сердце билось глубоко и ровно.

Ключ он искать не стал, оставив руки помощника связанными за спиной. Дмитрий расстегнул нагрудный карман, нащупал второй обломок кости. В те доли секунды, что потребовались мужчине, чтобы вытащить чужие останки, замахнуться и отбросить, мир стал выцветать. Дом, будка, сарай погрузились во влажный, не дающий сделать вдоха туман. Осколок, описав широкую дугу, упал где-то в стороне, и наваждение рассеялось.

— Боюсь, сегодня ты уже не боец.

Он встал и подошёл к Немисову. Пульса не было.

— Прости, Новогородище.

"Ты полный псих, Вороховка".

Он осмотрел карманы мёртвого псионника. Бумажник, ключи, платок, зажигалка. Телефона не было.

Демон побежал к дому, прислушался. Ни звука, не считая гудения изредка просыпавшегося ветра. Он прошёл вдоль стены и осмотрел улицу. Его машина всё ещё стояла напротив, чуть ниже по дороге компактная — "Шада" Гоша, а рядом с ней — высокая громада серебристого "Тенвера" Варанова. Сегодня в Суровищах автомобильный парад, столько гостей здесь не видали со времён основания. Дмитрий взбежал на крыльцо и дёрнул на себя дощатую дверь. Заперто. Дмитрий осмотрел улицу, вслушался в её безмолвие.

Думай, Станин. Думай! Какую инсценировку затеяли Эми и Влад? Он и Гош должны умереть, это ясно, но от чего? От одержимости, от кровоизлияния в мозг. На фоне этого наручники и цепь выглядят вполне логично, их связали, желая обезопасить Алленарию. Останки монашки девушка принесла сама. Откуда? Неизвестно, но они точно ни при чем.

Что дальше по сценарию? Дальше должно быть что-то не менее трагичное и ещё больше выставляющее наших голубков в белом свете. Лена должна погибнуть. Они с Гошем мертвы, все промахи спишут именно на жертву, напуганную и впавшую в панику.

Псионник бросил быстрый взгляд на дорогу и ринулся через улицу, с разбегу перепрыгнул провалившиеся ступеньки крыльца и скрылся за углом дома напротив.

Куда Алленария по версии Эми "пошла"? Ответ очевиден, к себе, в дом номер десять. Это он знает — нечего там делать, но тем, кто сидит в Заславле, не до таких тонкостей. Там на Лену один раз напал блуждающий, и это отражено в рапорте.

Время. Его оставалось всё меньше и меньше.

Дом Нирры через два от этого. От заборов между участками остались одни воспоминания да доски, словно по капризу сумасшедшего, вкопанные в землю. Канавы с замерзшей, осевшей ломким льдом водой. Пара почерневших колодцев, перевёрнутая тачка, лопата, грабли, об которые Дмитрий едва не сломал ногу, причём брошенные явно не в этот год и даже не в прошлый.

Станин шёл огородами или тем, что он них осталось, пригибаясь и прячась за любыми постройками. Каждый миг он ожидал услышать грохот выстрела, почувствовать обжигающую боль и кровь, выходящую из тела. Но, когда он увидел старый, вросший в землю дом, вокруг царила всё та же неподвижная тишина.

Дом соседей Нирры имел очень странную форму и, если взглянуть сверху, напоминал отпечаток птичьей лапы. Стройный некогда квадрат сруба с трёх сторон изуродовали пристройками. Демон перебегал от одного крыла к другому, мысленно благодаря фантазию архитектора, — лучшего места для наблюдения за участком Артаховых не придумаешь.

Дикий сад, похожий на покрытую снегом прогалину с тонкими искривлёнными стволами деревьев, был частично скрыт домом. Несколько цепочек следов вели в обе сторону: к дороге и от неё. К Дмитрию были обращены окна кухни с посеревшими тюлевыми занавесками. В пространстве между домами стояли сухие стебли борщевика.

В какой-то момент Демона обожгло ощущение чужого взгляда, он дёрнулся, готовый сорваться с места и уйти с линии прицела. В окне пристройки, за которой он скрывался, показалось бледное одутловатое лицо. Показалось и пропало, только занавеска едва заметно покачивалась ещё с десяток секунд.